Тилли Коул: Детка, это не я

— Ещё? — Кай с готовностью стоял у бара с бутылкой Джима Бима в руке.

Прочищая горло, я попробовал выплюнуть это дерьмо наружу.

— Я… Я… Я… Я…

Твою Мать! Взмахнув рукой, я маякнул своему ВП, чтобы налил ещё один стакан… и ещё… И ещё один, для уверенности.

Своими светлыми бровями он молчаливо спрашивал у меня, нужно мне ещё или нет.

— Уж…уже… уже лучше, — сказал я, с облегчённым вздохом. Комната немного расплывалась, но хотя бы херов питон, душащий мои голосовые связки, решил отвалить.

— К-Кай тебе лучше добраться до с-сути этого д-де-дерьма или мы начнём… войну, услышал? М-меня начинает напрягать всё э-э-это!

Выражение лица Кая изменилось. Он побледнел, как чёртов призрак, и поднял свои руки для выразительности.

— Стикс, мужик. Я клянусь, мы всё уладим. Какой-то ублюдок устроил сделку за нашей спиной.

Эта херова сделка была его делом, и абсолютно ясно, что он понятия не имел, что пошло не так.

Одной рукой я потер лоб, а другой показал в сторону церкви, Кай кивнул, получив от меня команду.

Приближаясь к половине распитой бутылки Джима, я решил пить виски с горла, чувствуя, как жидкость обжигает мне горло.

Кай ушёл собрать наших братьев, давая мне время прийти в себя. Пока я ходил по своему кабинету, я знал, что Кай говорил правду. Херов Диаблос. Это наверняка он! Как ещё могла сделка с русскими, на которую ушёл целый месяц, превратиться в кучу дерьма всего лишь за несколько дней?

Кто-то нас подставил — это единственное объяснение. И этот урод сдохнет за это!

Я оставил свой кабинет и направился в церковь, по-прежнему заливая в глотку тяжёлый коричневый виски. Это помогало мне говорить проще. Это дерьмовое «просто произнести слова», которые застревали в моём горле, никогда не хотело сотрудничать.

Братья быстро заполнили комнату, напряжение с мощью исходило от их тел, когда они со страхом смотрели прямо на меня. Так и должно быть. Я был практически готов разорвать на кусочки нового мудака. Я чуял неладное. Крыса в моём собственном грёбаном братстве. Мой старик перевернулся бы в своей каменной могиле. Никто из братьев не перешел бы на сторону противника. Ну, ни тот, кто хотел прожить длинную, безболезненную жизнь.

Я улыбнулся про себя, разглядывая, как братья, почти проклиная сами себя, наблюдали за мной. Единственное, что не позволяет людям набрасываться на тебя за то, что ты — немая киска, это то, что ты — хладнокровный убийца с железным кулаком. Забавно, что никто не рисковал открыто высказаться по поводу немоты, поскольку только один удар по рту может парализовать тело от шеи и ниже.

Кай закрыл двери, и это означало, что все палачи в сборе. Я сделал ещё глоток виски и сел по центру, с молотом в руке. Мой ВП стоял справа от меня, глаза сузились, изучая моё покрытое шрамами лицо, ожидая, когда я начну.

Я достал свой любимый немецкий нож, KM2000 Bundeswehr [2] KM2000 (от нем. Kampfmesser — «боевой нож») —немецкий боевой нож Бундесвера. , из сапога и вбил его в деревянный стол перед собой, лезвие прорезало дубовый материал словно плоть.

Все взгляды вокруг меня оторопели.

Вот и начало.

Я откинулся на спинку стула и махнул Каю, чтобы начать разговор.

«Если кто-то знает, что за херня сегодня произошла, лучше начать говорить… сейчас же».

Никто не заговорил, никто не встретился со мной глазами. Я чувствовал, как во мне начинало кипеть раздражение.

Положив локти на стол, я начал говорить жестами:

«Эта сделка обсуждалась четыре месяца. Расходы, транспортировка — да, бл*дь всё. Каждая минута плана была отшлифована до идеала. Затем, мы добрались до места назначения, притащили с собой грузовик со снаряжением, ради того, чтобы узнать, что наш товар перекупил некий другой поставщик, который ещё и торговал на нашем участке. Сукины дети! Вопрос в том…»

Кай переводил им это, смотря, насколько хаотично двигались мои руки по мере возрастания во мне ярости.

«Кто украл наши деньги? Даже важнее, как, мать вашу, они узнали о сделке? Информация была строго под запретом».

Позволив Каю перевести дыхание, я взял свой нож и начал водить им по столу, направляя его на каждого из братьев, встречаясь с каждым из них глазами, прежде чем продолжить:

«Пятьдесят ящиков АК-47, десять ящиков снайперских винтовок — М82А1 и десять ящиков высококачественной наркоты остались без покупателя. Колумбийцы не заберут это дерьмо обратно. Значит, вот, что будет дальше».

Произнес Кай с возрастающим гневом, ожидая, пока я закончу.