Людмила Синицына - Узор счастья

— Что? — спросил Максим, проснувшись.

Но Светлана не ответила. Ее не оказалось рядом. Хотя постель хранила тепло, когда он коснулся подушки. Значит, она встала только что и находится еще здесь, в доме.

Тогда отчего же возникло это странное чувство, будто с ней что-то произошло? Наверное, потому что однажды, совсем недавно, точно так же, проснувшись, он не обнаружил ее рядом. Но теперь все позади. Теперь она верит ему и знает, что нужна. Она никуда не могла деться. И в доме ей ничто не угрожает, попытался он убедить себя.

Но тревога не проходила. Максим встал, зачем-то накинул халат и, ступая неслышными шагами по мягкому ковру, вышел из комнаты.

Шорох? Это она прячется, играет с ним? Рука сама потянулась к выключателю. И когда вспыхнул свет, он увидел в «африканской комнате» мужчину в костюме охранника, который держал Светлану, заведя ей руки за спину. Глаза ее от ужаса казались огромными.

Костя приставил к ее виску дуло пистолета.

— Сделаешь еще шаг — выстрелю, — произнес он глухим голосом. Голосом человека, которому нечего терять и который готов исполнить свою угрозу.

Но стрелять Костя не хотел. Он знал, что в этом случае он проиграет. Второй охранник поднимет тревогу, и Светланы ему тогда не видать. Без нее он не уйдет отсюда.

Он видел, что угроза подействовала. И теперь знал, что в руках у него не просто желанная добыча, но и щит.

Максим замер на месте. Одно неосторожное движение — и любимая может погибнуть.

Продолжая держать пистолет у ее виска, Костя попятился к выходу. Светка, кажется, больше его самого боялась поднять шум. И хотя ему приходилось тащить ее, она не издала ни звука. Вот что значит сила! Женщины всегда подчиняются тем, кто выходит победителем. И следовательно, она должна знать, кто на самом деле возьмет верх. Конечно, лучше бы ее связать... С другой стороны, пусть видит, как он расправится с ее изнеженным художником. Костя почувствовал себя еще сильнее...

Поскольку ему приходилось, пятясь, почти тащить Светлану и одновременно наблюдать за Максимом, который явно только и ждал малейшей оплошности с его стороны, Костя ударился спиной о косяк двери. И он не мог видеть того, что видел Максим... Тяжелое африканское копье, которое вручил Максу перед смертью Поль, соскользнуло с крюков. Словно сработало какое-то древнее заклинание.

Наверное, не случайно Поль так подробно инструктировал его. И Максим, зная, что его верный друг и наставник ничего не говорит просто так, строго следовал его заветам. Тяжелое древко с острым наконечником пронзило ступню Кости. Но он словно бы не чувствовал боли. Просто замер на месте, пытаясь понять, может ли использовать в своих целях это неожиданное оружие. И решил, что судьба сама подсказывает, чем он должен убить противника. Ему не удалось вытащить Светку незаметно, а потому раньше или позже, но пришлось бы стрелять.

Пальба вызовет тревогу, а проткнуть копьем ненавистного соперника — это доставило бы Косте истинное наслаждение. Главное — отключить Светку, чтобы она не мешалась под ногами. И, ни секунды не колеблясь, он ударил ее по голове тяжелой рукояткой пистолета.

Светлана, даже не охнув, рухнула к его ногам.

...Какая-то яркая вспышка — последнее, что она успела увидеть, прежде чем погрузиться в тяжелый, душный и почему-то тесный мрак. Она искала в нем выход и не находила. Приближалась к стене и не могла обнаружить ни щелочки, ни трещинки. «Где же я?» — вяло думала она и медленно переходила к другой стене. Это длилось целую вечность.

И вдруг она услышала откуда-то издалека голос Максима, который звал ее. «Неужели и он оказался здесь?» — со страхом подумала она, и этот страх заставил ее открыть глаза.

Максим нес ее к выходу на руках. На лестнице слышался топот чьих-то ног. Потом ее положили на что-то, и это что-то покатилось. Но Максим все время держал ее за руку, и ей было не страшно. На смену ужасу пришла странная легкость и пустота. Она снова закрыла глаза, и все закружилось перед ней.

Когда она в следующий раз очнулась, Максим по-прежнему держал ее за руку. Вокруг все было белым. Какая-то женщина, тоже в белом, стоявшая рядом с Максимом, бинтовала ему левую руку и что-то говорила. Светлана не могла разобрать слов, но осознала: эта незнакомая женщина на что-то сердится.

«Как она может сердиться, — вяло подумала Светлана, — если Максим — вот он, а Костя...» Ужас снова охватил ее, и она застонала.

— Я здесь, — Макс сжал ее ладонь.

— Больной, сидите спокойно, у вас очень глубокая рана, — одернула его женщина.