Витовт Вишневецкий - Путь к себе

"Скоро встреча, скоро приедет Лика, и они вознесутся на седьмое небо от счастья встречи...Скоро..."

* * *

Оформив себе командировку в Киев на три дня, он с утра простился с женой и детьми и отправился в офис. Поезд отправлялся в 12.36, и он должен был уехать из города. Некоторые из его знакомых на вокзале должны были увидеть, как он вошёл в вагон и поезд отправился от первой высокой платформы вокзала. Так и произошло в означенное время.

На первой остановке по маршруту следования поезда, он вышел и двинулся к пятачку, на котором стояли частные такси. Осмотревшись и увидев знакомый автомобиль, он подошёл к нему открыл дверцу рядом с водителем, бросил на заднее сидение свой дипломат и сел в кресло.

- Привет, Саша, - сказал он и протянул водителю свою ладонь! - Давно ожидаешь? - он посмотрел на водителя и добавил, - Ты не голоден?

- Привет, Андрюша, да нет совсем немножко, может минут сорок, - ответил водитель, пожал протянутую руку и провернул ключ зажигания. - Нет, я сыт, съел пару пирогов с картошкой и укропчиком. Бабки на вокзале торгуют, очень вкусные. Да и размером они с добрую мужскую ладонь.

- Даже не знаю, чтобы я без тебя делал, - выдохнул Андрей и, откинувшись на спинку сидения, закрыл глаза.

- На то и нужны друзья, чтобы выручать в щекотливых ситуациях жизни, - ответил водитель и лихо вырулил со стоянки. - Во сколько поезд?

- В 21.32, если не опоздает.

- А чего ему опаздывать, маршрут его пролегает по главному крымскому направлению. Тут поезда не опаздывают, - ответил Саша и, глянув на друга, легонько толкнул его локтем в плечо, - не волнуйся, всё будет как надо.

- Да я и не волнуюсь, тут совсем другое..., - Андрей глянул на профиль друга и замолчал.

- Понимаю, не в лесу родился.

В этот момент машина вырвалась из теснин посёлка и Саша, утопив педаль газа, увеличил скорость. Мимо проносились поля скошенной пшеницы, ячменя, пожелтевшая кукуруза и потемневший подсолнечник, кое-где виднелись большие квадраты свеклы и ещё реже пятна не убранной гречихи.

- Богатая у нас земля, - тихо обронил Андрей, не отрывая взгляд от проплывающего мимо пейзажа.

- Да, брат, такого чернозёма как у нас нет более на планете. Вон в бюро эталонов в Париже наша землица лежит как самая богатая почва мира, - ответил Саша.

- И то, правда, друже! Только вот никак не научимся мы по-настоящему быть на ней хозяевами, - произнёс с горечью Андрей.

- Ладно тебе о грустном в такой день!

- И то, правда, - согласился Андрей.

- Приедем ко мне перекусим, и можешь почитать, просто полежать в саду в гамаке. А потом я отвезу тебя на вокзал и затем вас обоих в ваше гнёздышко. - Саша глянул на Андрея, но тот неотрывно смотрел в открытое окно дверцы машины и молчал.

Минут через сорок машина подкатила к дому Саши и тот, выйдя их салона, открыл ворота и снова сев за руль загнал машину во двор.

- Держи, - Саша бросил Андрею ключи, а сам двинулся в сторону хозяйственных построек усадьбы.

Ловко поймав связку ключей, Андрей не стал идти в дом, а подойдя к нему, присел на длинную лавочку с покатой и выгнутой спинкой. От растущей рядом с крыльцом дома груши, на лавочку падала тень и Андрей, с удовольствием откинувшись на спинку лавочки, вытянул ноги и закрыл глаза. Мысли вернули его к последней встрече с Ликой в её чудесном южном городе. Он пробыл у любимой два дня и вынужден был уехать. Он помнил затаившуюся в её глазах тоску, рождённую новой разлукой и букет больших жёлтых роз в её руках, которые он неизменно дарил ей, покупая их на стихийном рынке у самого вокзала. Его сердечко разрывалось, когда вагон трогался с места и поезд понемногу начинал набирать скорость. Лика не уходила, она махала ему рукой до тех пор, пока поезд полностью не исчезал в дали. Он чувствовал её боль своей болью, её тоску, своёй неизбывной тоской, терзающей его душу и сердце. Он пытался стать на место Лики и пережить то, что она испытывала, провожая его и оставаясь вновь одной. Это было так тяжело, захлёстывало его жуткой безысходностью, боль саднила так, что на глаза наворачивались слёзы и он, стоя у открытого окна вагона, украдкой смахивал их носовым платком. Но вот поезд набирал скорость, вырвавшись на перегон, и равномерный перестук колёс возвращал его к жизни.

- Андрюша, иди в кухню, уже всё готово, - услышал он голос друга и, преодолевая нежелание расставаться со своими воспоминаниями, встал и медленно двинулся к летней кухне.

- Мой руки и присаживайся за стол, я разогрел вчерашний плов и достал несколько огурчиков из рассола.