Рэдклифф - Обещание завтрашнего дня

Констанция продолжила - негромко и явно обеспокоенно.

- Если не знать Таннер, то можно подумать, что с ней все в порядке. Она держится на удивление хорошо. Вообще-то, кажется, что она взялась за ум. Она больше не притаскивает домой незнакомых девушек - и честно говоря, иногда мне хочется, чтобы она это сделала! Мне кажется, ей так одиноко. И выпивка, и наркотики - то, о чем она думала, я и не знала - все это прекратилось. Несколько месяцев назад она купила пристань для яхт - и очень удачно приобрела прилегающий участок земли у застройщиков, которые ей владели. Она хочет управлять всем сама и возможно, основать там международный яхт-клуб.

Тома это, кажется, впечатлило.

- Я бы сказал, похоже на то, что она круто развернула свою жизнь.

- Ох, Том, это одна видимость. Все выглядит действительно прекрасно, пока не посмотришь на нее по-настоящему. Том, она больше не улыбается. Никогда. Она почти не спит - и я не уверена, что она находит время поесть. Она ни с кем не видится, кроме Джоша Томаса и нескольких моряков на пристани. Из нее ушла жизнь, Том - самое чудесное, что в ней было - теперь его нет. Ее дикая, страстная любовь к жизни покинула ее в тот же день, когда уехала Эдриенн.

У Констанции на глаза навернулись слезы, и Том запаниковал. Он никогда не видел, чтобы Констанция теряла контроль в любой ситуации. Он придвинулся ближе и обнял ее за талию.

- Я не знаю, приведет ли это к чему-то хорошему, но я поговорю с Эдриенн.

- Надеюсь, она готова будет тебя выслушать, - ответила Констанция и склонила голову ему на плечо. - Потому что я опасаюсь, что Таннер никогда не оживет.

Том решил, что ему есть о чем поговорить и с Таннер. На следующее утро, пораньше, он отправился на пристань, зная, что застанет ее там. Он припарковал машину и спустился вдоль причала к конторе. В глаза ему бросились строительные конструкции, фундамент здания яхт-клуба и хорошо спроектированных частных апартаментов на разных стадиях строительства. Он с одобрением отметил, что план хорош - гавань нуждалась в модернизации, и было очевидно, что план был составлен очень продуманно.

Та же самая забота о сохранении окружающей среды, характерная для всего острова, была заметна и в разворачивавшихся вокруг работах. Элегантные и современные, насколько это было возможно, здания отлично вписывались в пейзаж, не выпячиваясь и не умаляя природной красоты бухты. Таннер явно унаследовала присущую ее отцу любовь к этому острову. Констанция была права. Она и вправду была рождена для этого.

Том подошел ближе и заметил Таннер, шагавшую от стройплощадки. И тут же отметил, как сильно она похудела. На ней были рабочие брюки песочно-серого цвета и голубая джинсовая рубашка с закатанными до локтей рукавами. Под рукой она несла целую охапку архитектурных чертежей. Таннер явно проводила много времени на свежем воздухе, и цвет лица у нее был замечательный, но выглядела она при этом измученной и напряженной. И не улыбнулась, когда увидела его.

Тем не менее, Том все равно подошел к ней и протянул руку.

- Таннер, как ты? - спросил он.

Таннер некоторое время смотрела на него, а потом приняла руку и крепко пожала ее.

- Дел по горло.

- Вижу. Выглядит очень впечатляюще. - Том всматривался в ее лицо, надеясь понять, что она на самом деле чувствует, но не находя ни единой подсказки в полуприкрытых глазах и безразличном выражении лица. Тогда он решил просто сказать то, что и намеревался.

- Таннер, я бы хотел поговорить с тобой. У тебя найдется минутка?

Таннер пристально посмотрела на него, задаваясь вопросом, почему же она на него в такой обиде. В душе она понимала - в том, что Эдриенн оставила ее, нет его вины. И все-таки, одним своим видом он напоминал ей о том, что она утратила, и она не могла простить его за то, что он продолжал быть частью жизни Эдриенн. Он, по крайней мере, мог ее видеть. Разговаривать с ней.

Таннер пожала плечами.

- Конечно.

Она отвернулась и по наитию пошла к воде - своему единственному источнику утешения. Когда она уже не могла оставаться в замкнутом пространстве конторы в бухте или в собственном осиротевшем бунгало, то выходила в море под парусом. Только там, на воде, в одиночестве, она могла обрести какое-то подобие мира.

Таннер прислонилась к перилам ограждения на краю причала, и Том встал рядом с ней.

- Я хочу поговорить с тобой о твоей матери, - негромко начал он.

Таннер уставилась прямо перед собой и стиснула зубы.

- А что с ней такое?

Том сделал глубокий вдох и посмотрел прямо на Таннер.