Галина Куликова: Свидание по заданию

– Я бы хотел познакомиться с твоими сестрами, – сказал Дима. – Но ты меня как будто прячешь от родных и друзей. Ну я понимаю, мама с папой – это преждевременно…

– Не с папой, а с отчимом, – поправила Марьяна.

Легкое движение бровью показало, что отчим у нее не в чести.

– Но для сестер наши отношения, кажется, давно созрели, разве нет? И друзья! У тебя же есть друзья? Ты могла бы взять меня с собой на чей-нибудь день рождения…

И тут Марьяне внезапно пришло в голову, что Дима Полетика – отличный выход из положения. Если она, допустим, выйдет за Диму замуж, ее жизнь волей-неволей стабилизируется, войдет в определенный ритм, обретет перспективу, а там, глядишь, добавятся яркие краски… Она испытующе посмотрела на своего гипотетического мужа, встретилась с взглядом его непобедимо ясных глаз и едва заметно улыбнулась. Кто сказал, что прочные многолетние отношения нельзя выстроить, используя исключительно ум, благодарность и толику симпатии? Может быть, страсти-мордасти только мешают счастью? А пресловутый «брак, заключенный на небесах» – всего лишь сделка со здравым смыслом?

– Ладно, – сказала она вслух и положила не согревшуюся еще ладонь на Димину руку, лежащую на руле, – рука была теплой и сильной. – На следующей неделе ужинаем с моей подругой Олей Сениной и ее мужем, идет?

Полетика немедленно достал маленький ежедневник и деловито уточнил:

– В какой день недели, во сколько?

– Да ведь я же еще не договорилась, – засмеялась Марьяна. – И вообще… Мне не нравится, что ты собираешься внести меня в расписание.

– Как скажешь. – Дима без сожаления захлопнул ежедневник. – Не думай, я понимаю, что ты имеешь в виду. Тебе хочется, чтобы я помнил обо всем, что связано с тобой, несмотря на дела, на плотный график, на десятки клиентов…

«А он проницательный», – одобрительно подумала Марьяна, изо всех сил стараясь не сравнивать Полетику с Аликом Северцевым. С Аликом Северцевым не мог сравниться никто.

– И ты готов помнить? – Марьяна добавила в свой голос чуточку кокетства.

Она уже уяснила: управляешь эмоциями – управляешь мужчиной. Если же у тебя самой слишком много эмоций, управлять будут тобой. Уроки жизни, чтоб их…

– Нам надо уезжать, – вместо ответа сказал Полетика, глазами показав на полицейского, который походкой ленивого пингвина двигался к ним по краю шоссе, помахивая жезлом.

Возможно, устрашающий живот ему выдали вместе с удостоверением, чтобы пугать мелких нарушителей. Полицейский был еще довольно далеко, но Марьяна всерьез обеспокоилась.

– Давай-давай, включай поворотник, – зашипела она.

Дима не стал спорить и, отчалив от обочины, мгновенно встроился в поток машин. Полицейский проводил их пристальным взглядом, но останавливать не стал.

Они быстро летели по вечернему городу, машина глотала лакированный асфальт и жидкую серую грязь, наплывавшую с обочин. Даже из натопленного салона смотреть на город, все глубже погружавшийся в позднюю осень, было зябко.

Дима довез Марьяну до Сониного подъезда, аккуратно припарковался и вышел, чтобы помочь девушке выбраться из машины. Здесь, в полутемном дворе, под мигающим и тихо потрескивающим фонарем с поврежденной проводкой, они поцеловались по-настоящему. Во время поцелуя Марьяна думала о том, как нежно и крепко Полетика обнимает ее и как приятно пахнет его кожаная куртка. Она испытала негу и нежность и вошла в подъезд, слегка пошатываясь. Закрывая за собой дверь, увидела, как он садится в машину, и остро захотела остановить его.

Остановить, снова сесть в автомобиль и целоваться, пока в салоне не закончится воздух. А потом открыть окна и с ветерком помчаться по городу, добраться до Диминой квартиры, сбросить одежду и почувствовать себя свободной – от прошлого, от чертовых воспоминаний, от сестринских обязанностей.

Вместо этого ей предстояло самое лакомое вечернее время потратить на идиотского Толика, который никак не мог определиться, кого же он больше любит – свою жену или свою любовницу.

Не успела Марьяна дойти до лифта и нажать на кнопку вызова, как дверь подъезда за ее спиной еще раз хлопнула, и знакомый голос деловито поинтересовался:

– Это и есть твой новый парень?

– Я тоже рада тебя видеть, – проворчала Марьяна, повернувшись лицом к своей самой старшей сестре Вере.

Та подошла и чмокнула ее в макушку, пользуясь преимуществом роста. Вера была довольно полной, но при взгляде на нее никто не осмелился бы сказать про лишний вес. В ее фигуре определенно не было ничего лишнего. Плащ, перетянутый ремнем, обрисовывал талию и высокую грудь. Выражение лица было слегка суровым, но в семье все к этому давно привыкли.