Шайла Блэк - Восхитительный

— Хорошо. — Ее голос дрожал.

В молчании они вернулись к ней домой, Алисса провела его в гостиную. Они сели на диван менее чем в двух футах друг от друга. (Прим.: 2 фута = примерно 61 см) Забавно, что их отношения начались на этом же диване. Прошлым летом, когда он приехал со своим кузеном Диком, чтобы сделать ей соблазнительное предложение на троих. И как быстро после ухода Дика, все превратилось во взрывной секс только между ними. Итак... эти отношения закончатся тоже здесь?

— Ты хочешь чего-нибудь выпить?

Интересно, о чем он думал? Хотелось бы узнать… но было так страшно.

— Нет, спасибо.

Люк вытащил толстый, сложенный документ из кармана пиджака и протянул девушке:

— Это тебе, независимо от того, что сейчас между нами происходит.

От серьезности его тона, ее желудок сжался. Алисса сделала несколько глубоких вдохов, и трясущимися руками развернула листы белой бумаги и просмотрела документы.

— Это... — Она моргнула раз, второй. Неужели все, что сейчас происходит, происходит с ней на самом деле? — Документы об опеке? Ты передаешь мне единоличную опеку?

— Если ты решишь продолжить развод, то я буду претендовать только на одну неделю в год, День Благодарения или Рождество. Я думаю, что каждому ребенку важно знать кто его отец. В пакете также прилагается договор финансового обеспечения. Я взял рекомендации адвоката для суммы за год и добавил пятьдесят процентов. Я надеюсь, тебе покажется это честным, но мы можем обсудить, если тебе нужно больше. Я никогда не буду вмешиваться в процесс воспитания. Я не буду просить о большем времени с ребенком, чем есть в договоре и не побеспокою случайным телефонным звонком.

Слезы выступили на глазах. Девушке хотелось не просто плакать, а рыдать. Основа всей ее жизни рушилась, ускользая из-под ног, боль от происходящего была парализующей. Люк отпускал ее и передавал контроль над маленькой жизнью, созданной ими обоими, над ребенком, которого, как она знала, он хотел больше всего на свете.

— Почему? — Удалось ей выговорить.

Мужчина закрыл глаза, сжал челюсть, словно старался сдержать собственные слезы:

— Потому что я люблю тебя, и я хочу, чтобы ты знала, что для меня не будет никого важнее тебя, даже наш ребенок.

— Но ты хотел ребенка долгие годы и...

— Да, это так, я грязно манипулировал людьми, которых люблю, обманывал их, даже не задумываясь над последствиями своих действий. Я так об этом сожалею. Я никогда не хотел заставить тебя поверить, что предложил тебе замужество только из-за ребенка. Я был глуп, когда не сказал тебе, что не считал малыша своим. Все, что я могу сказать в свое оправдание, это только «прости». Теперь я понимаю больше. — Он вздохнул. — Я наконец-то понял, что нуждался не в ребенке, а в ком-то, с кем бы мог разделить свою жизнь. В поразительной и сильной, умной, амбициозной и замечательной — в своей половинке.

Всхлипы Алиссы стали громче. Он подразумевал ее? Он хотел, чтобы она была рядом сильнее, чем хотел ребенка?

Люк соскользнул с дивана, вставая у ее ног на одно колено:

— Ты нужна мне.

— И ты готов передать мне опеку над малышом, чтобы доказать это? — Он кивнул, агония на его лице отозвалась в ней болью. — Без каких-либо условий. Я очень хочу сохранить наш брак и стать семьей в полном смысле этого слова, но этого не произойдет, если ты продолжишь сомневаться в своей значимости для меня.

О. Боже. Мой. Алисса ни за что на свете не ожидала, что он откажется от ребенка, о котором мечтал и которого ждал так долго. И Люк сделал это ради нее.

— Подумай над этим. — Мягко сказал он. — Если я не получу от тебя вестей до того, как через несколько месяцев процесс аннулирования брака завершится, то сегодня может быть последний раз, когда мы с тобой видимся. Я буду, чертовски, сильно скучать по тебе. Я буду любить тебя. Всегда.

Он нежно поцеловал девушку в губы. Поцелуй длился всего одно мгновение и ощущался шелковым дыханием, но он заставил ее сердце колотиться в груди. После этого Люк ушел.

Ломая руки, Алисса вышагивала по своей гостиной. С минуты на минуту...

В пятницу ночью, после отъезда Люка, она боролась с желанием позвонить ему немедленно. Испуганная девочка внутри нее кричала что-то о благоразумии и осторожности. Проснувшись поздним утром, девушка целиком прочитала соглашение о передаче единоличной опеки, подписанное его рукой и оставленное ей. Будучи до крайности щедрым, Люк оставил себе минимальные права, сохранив лишь те, в которых значится ее преждевременная смерть. Он также добавил пункт по возвращению ей опеки над их общим ребенком, в случае ее повторного, но неудачного брака.