Кевин Милн - Шесть камешков на счастье

Не могу знать наверняка, но думаю, папа бы мной гордился.

Дженелль Кристенсен

11 ноября

Эту историю можно назвать «лучшим добрым делом, которое кто-нибудь когда-нибудь сделал для меня». Я была беременна своей дочерью Самантой и вела школьный кружок танцев. В общем, была жутко занята, настолько, что у меня даже не было времени прибраться в доме. На носу был очень важный танцевальный конкурс, и тут мой гинеколог сообщил мне, что ребенок развивается не так, как должен. Врачи обеспокоились и назначили на следующий день после конкурса УЗИ, чтобы в случае необходимости сделать мне кесарево сечение. Известие об этом привело меня в ужас – я боялась не только потерять ребенка, но и принести его из роддома в тот кавардак, который был у меня дома. В довершение всего мне прописали постельный режим, и я не могла сделать уборку. А мой муж Тодд в те дни проводил почти все время на работе, в суде. Нэйтан и Хэлли Стин прознали про мои проблемы и напросились к нам домой, пока мне делали УЗИ (что заняло большую часть дня). Стины пришли всей семьей, и к тому времени, когда мы с мужем вернулись, в доме царила идеальная чистота. Нэйтан и Хэлли даже принесли кое-какие вещи для детской, о которой я совсем забыла. Когда я вошла, то от радости тут же расплакалась. И слов не найти, чтобы выразить, как они мне тогда сильно помогли и как я им за это благодарна!

Прошло полгода с тех пор, как я написала Нэйтану письмо по электронной почте, в котором спрашивала его, не согласится ли он вместе со мной съездить на свадьбу дочери. Я знала, шансы невелики, но посчитала своим долгом по крайней мере спросить. К тому же я обещала Зоуи, что спрошу его.

Вы скажете, мне должно быть очень стыдно, что я поощряла этот обман. Мне и правда стыдно. Нечестно было с моей стороны просить Нэйтана и дальше поддерживать тот миф, который и без того стоил ему так дорого. Но его внезапная смерть и моя дальнейшая ложь, которая едва не разрушила семью Нэйтана и светлую память о его поступках, заставили меня изменить свое мнение. И теперь, зная, какую боль могу причинить многим людям, если стану утаивать факты, я решила рассказать Зоуи о ее настоящем отце.

Единственная проблема – как?

Я пробовала писать ей – написала штук двадцать писем, в которых описывала события и так и эдак, но все меня не устраивали и оказались поочередно в мусорной корзине. Я и по телефону ей несколько раз звонила, но, как только Зоуи снимала трубку, мой энтузиазм рассказать ей правду начисто улетучивался, мы разговаривали на любые другие темы, но к «своей» я так и не смогла приступить.

Так что сейчас, когда Рэнди везет меня в аэропорт, я решаюсь раз и навсегда.

– Я скажу ей при встрече, – говорю я, – сама.

– Да брось, – отмахивается он. – Тоже мне свадебный подарок получится… Подумай-ка!

– Но я больше не стыжусь этого, Рэнди, и хочу, чтобы она все знала. Зоуи замечательная девушка, и ее ждет прекрасное будущее, но пока оно еще не наступило, думаю, будет справедливо, если она узнает все о своем прошлом.

Рэнди пару секунд молчит, глядя вперед на дорогу.

– А если бы ты оказалась на ее месте, ты – захотела бы знать?

Я сама задавала себе этот вопрос уже тысячу раз, но еще не нашла ответ, так что молчу.

Через несколько минут мы подъезжаем к зданию аэропорта. Рэнди обходит автомобиль спереди, открывает передо мной дверь и достает из багажника мой чемодан. Поставив его на тротуар, он обнимает меня и тихо шепчет, наклоняясь ко мне:

– Не надо, Мэдди. Пусть прошлое остается в прошлом. Время двигаться дальше. Те из нас, кто должен был знать правду, знают. Нет ничего постыдного в том, что с тобой было, и нет ничего постыдного в том, как родилась Зоуи, но оставь ты эту правду в покое, дело тебе говорю!..

– Не уверена, что правду можно оставить в покое… И не тогда, когда человек верит в ложь…

– Хотела бы ты сама на ее месте знать правду? – повторяет Рэнди вопрос.

Чтобы избежать ответа, я встаю на цыпочки и целую его на прощание.

Ах… как волшебно! Я не знаю, как это произошло, но каким-то необыкновенным образом, когда между нами не осталось тайн, мы с Рэнди снова стали встречаться. Официально мы вместе уже четыре месяца, но, клянусь, каждый раз, когда я к нему прикасаюсь, мы словно снова оказываемся там, на танцполе, сливаясь в поцелуе.

– Я пойду, – выдыхаю я. – Через полчаса объявят посадку.

– Что ж, хорошего полета и прекрасной свадьбы! – говорит Рэнди, еще раз чмокнув меня в губы. – И подумай обо всем этом.