Михаил Берсенев - Полюбить раздолбая

Живчикова, конечно же, всё же доставили в отделение. Но там он на все вопросы отвечал так, как его научила возлюбленная: «-Вначале Было Слово». Когда дежурный полицейский спросил:

— Ваша фамилия, имя, отчество?

Живчиков почесал левую бровь и промямлил:

— Вначале Было Слово.

— Год рождения? — последовал следующий вопрос.

— Вначале Было Слово.

— Место жительства?

— Вначале Было Слово.

Усатый сержант уже знал, что этот юноша — непростой. Он — референт известной в городе телеведущей, программа которой напрямую связана с правоохранительными органами.

— Кем работаете?

— Вначале Было Слово.

После четвертого подобного ответа сержант почувствовал, что кулаки его зачесались. Однако «мордовать» представителя прессы (так он думал) он не стал, понимая, что газеты, Интернет поднимут такую бучу, что можно и погон лишиться. К тому же, никакого заявления от потерпевших нет. Свидетельских показаний обвинительного плана — тоже. Сержант зевнул и отправил Живчикова спать на лавке «в обезьянник».

На следующее утро, когда дежурный пришел домой, к супруге, та в свою очередь спросила его:

— Как прошла смена?

— Вначале Было Слово! — задумчиво улыбнулся сержант.

Ему понравились эти простые слова.

А Живчикова из отделения забрала с утра уже сама Анжела. Полицейские ее сразу узнали и не стали чинить никаких препятствий. Живчикову выписали штраф за появление в общественном месте в нетрезвом состоянии (это на банкете!), и дело растворилось в дымке, образно говоря.

Но это только для окружающих. В тот же вечер у Тимура и Анжелы состоялся резкий разговор на повышенных тонах. У Живчикова перед взором все еще стояла та картина, когда его женщина лежала на чужом мужском теле. Не на теле Живчикова! И это буквально рвало на части воспаленное воображение студента. А еще он отчетливо помнил, как она повисла на шее чужого мужчины. Как тот потом пялился на ее грудь. Как она радовалась не ему — Тимуру Живчикову — а совсем иному человеку!

В «обезьяннике» Тимур практически ни часу не поспал. Все бы ничего, ибо в юности можно не только одну ночь не поспать и чувствовать себя вполне свежим, но и вторую легко перемочь. Но, Живчиков от стресса, нервов, недосыпа и душевной обиды все больше психовал. Он высказал предположение, что Анжела вытащила его на банкет с тем, чтобы на его глазах флиртовать с другими, чтобы доказать ему, что он — обычный студент без связей и денег, а на неё «западают» богатые дядьки из мира СМИ. Анжела в ответ на это предположение покрутила пальцем у виска. Ничего подобного у нее и в мыслях не было!

— Дурак ты, Живчиков! — незлобливо рассудила она тогда.

— Конечно, дурак! — согласился всхлипывающий студент. — Конечно, дурак. У тебя есть коньяк?

Анжела молча подошла к бару, нажала на кнопку дверцы. Взяла пузатую бутылку виски, широкий стакан. Все это поставила перед своим возлюбленным. Она и тут его жалела. «-Запутался мой юный дурачок!» — тихонько прошептала она. «Дурачок» щедро плеснул себе бордовой жидкости в стакан и незамедлительно осушил посудину. Хлебнул за один глоток он слишком много, и теперь махал руками, как бы задувая воздух себе в рот. Анжела поняла этот жест как сигнал к немедленному действию. Живо метнулась к секретеру, где высилась стоящая на ребре плитка черного шоколада. Пальцы проворно распаковывали упаковку, и тут же стали ломать плитку на кусочки. Закуска оказалась готовой за какие — то пару десятков секунд, и все это она делала ради него. Ради Живчикова. Но он не оценил ее готовность услужить. Сожрав разом с полплитки лакомства, замолчал и уставился в одну точку. Наливал себе очередную порцию виски на дне, выпивал, заедал квадратиком шоколада и снова молчал.

Анжела подперла подбородок руками и беззвучно наблюдала за Тимуром. Тот выпивал, затем смешно выпячивал губы вперед, как будто хотел издать залихватский свист. И действительно воздух между его губами проходил с характерным шипением. Так сдувается в самом конце воздушный шарик, как бы сообщая тем самым окружающим, что праздник окончен. Анжела озабоченно выдохнула, глядя, как споро напивается ее любимый. Она встрепенулась: зачем я ему это позволяю? Думала, ему нужно расслабиться после симпозиума, стычки с ее сокурсником, да ночи в «обезьяннике»…Глупость! Промашка моя! Остановить его!

— Ты очень плох что — то сегодня! — незлобливо сказала она.

Это невинное, в общем — то, замечание относительно внешнего вида привело к ошеломительным последствиям. В жизни сплошь и рядом случается такое. Нечто грубое, жестокое, ужасное в своей бессмысленности обрушивается на человека разом. Как будто стремительно возникшая в море волна налетает на берег, где безмятежно нежатся на солнышке подвыпившие отдыхающие. Раз — и никого уже нет. Морской Бог забрал всех к себе на дно.