Лесли Пирс - Камелия

Конрад улыбнулся, но он все еще не был до конца уверен.

— Речь пойдет о Хелен. С тех пор как Маелз рассказал всем о тебе, я слышал, что люди хотели бы узнать подробности этой истории. Ты можешь представить, как тяжело мне было не признаться в том, что я знаю подлинную, неотредактированную версию. Я много думал над каждым эпизодом. — Кон замолчал и взволнованно посмотрел на Мэл.

— Продолжай! — подбодрила она его. — Ты же не собираешься спрашивать разрешения на то, чтобы продать эту версию «Ньюз оф зе ворлд»?

Конрад рассердился.

— Боже, Мэл! Ты же знаешь, что я никогда бы так не поступил. Но чем больше я думаю обо всей этой истории, тем более драматичной она мне кажется.

— Ты хочешь написать об этом? — улыбнулась Мэл. — Да? В самом деле?

— Не газетную статью, — покачал головой Конрад и сморщил нос от отвращения. — Я хочу написать биографию Хелен.

Магнус вскрикнул. Сложно было сказать, был ли это возглас одобрения или протеста. Конрад вновь зарделся.

— Я знаю, что это наглость с моей стороны, тем более что так много знаменитых биографов будут просить у вас на это разрешения. Но вы можете довериться мне: я напишу искренне и с чувством.

Маелз выпрямился на стуле и пристально посмотрел Конраду в глаза.

Магнус улыбнулся и сделал глоток своего напитка. Он знал, что у Маелза были все причины на то, чтобы опасаться репортеров. Так же он, наверное, относился и к биографам.

Ник обнял Мэл за талию и прижал ее к себе, как будто ожидая, что она вот-вот взорвется от негодования.

На какой-то момент в комнате воцарилась полная тишина. Все смотрели на Мэл.

— Я не думаю, что кто-то сможет написать лучше, — наконец проговорила она. — Ты видел все ее фильмы. Ты в деталях знаешь о ее жизни в Голливуде. Но я думаю, что окончательное решение должен принять Маелз, а не я. Дедушка, что ты на это скажешь?

Маелз улыбнулся Мэл, как он делал каждый раз, когда она называла его дедушкой.

— Кто-то все равно когда-нибудь об этом напишет, с моего согласия или без, — сказал он, пожав плечами. — Пусть это лучше сделает этот парень, который обожал Хелен и заботился о тебе, Мэл. В любом случае, когда книгу закончат, мою могилу уже будут украшать маргаритки.

— Не говори так, дедушка. Я рассчитываю еще на несколько лет в твоей компании, — возразила Мэл. — К тому же, если Кон возьмется за это, ему, наверное, понадобится твоя помощь — тебе надо будет рассказать ему о Поли. Как ты думаешь, Ник?

— Хелен считала Кона хорошим парнем, — ответил Ник, притягивая Мэл к себе, пока ее голова не коснулась его груди. — Я думаю, она одобрила бы это. Но нам надо учитывать мнение остальных. Полагаю, Кон будет упоминать и о нас с отцом?

— Я не буду писать о Магнусе и Бонни, — торопливо проговорил Конрад, — я могу просто сказать, что ваш отец был другом Джона Нортона.

— Что ты на это скажешь, Магнус? — спросила Мэл.

— Я верю Конраду, — произнес Магнус, сверкнув глазами. — И считаю, что лучше пусть об этом напишет он, а не какой-нибудь репортер, жаждущий сенсации. Но Хелен была твоей матерью, Мэл. Окончательное решение ты должна принять сама.

Мэл задумалась. Она вспомнила, как они с Бонни бежали по Камбер-Сандз, взявшись за руки. Они смеялись и пели, перепрыгивая через маленькие волны. Сегодня утром, прежде чем уехать из церкви, Мэл положила свадебный букет на могилу Хелен и подумала о том, что не было такого места, куда она могла бы положить цветы для Бонни. Но Бонни больше понравилось бы, если бы ее увековечили в книге, а не положили несколько цветов на ее могилу.

Кон умел изображать при помощи слов такие четкие картины, что герои чуть ли не спрыгивали со страниц. Веселые моменты будут смешить, грустные — хватать за душу. С его тонким пониманием человеческой натуры он воссоздаст каждый характер, каждую личность. Будет прекрасно передать эту книгу детям и внукам.

— Да, Кон. Ты можешь начинать, но с одним условием, — сказала Мэл.

— Как скажешь.

— Бонни ты должен описать с такой же нежностью, как и Хелен.

Ник удивился такой просьбе. Он повернулся, чтобы увидеть лицо Мэл. Оно сияло так же, как и сегодня утром в церкви.

— Она любила меня, — объяснила она. — Забудем о лжи. Перед тем как появился Эдвард, Хелен доказала мне это. Я полюбила Хелен в последние минуты ее жизни, но Бонни я любила с самого рождения.

Магнус нахмурился. Он смотрел то на Ника, то на Мэл.

— Звучит так, как будто ты наконец нашла недостающие части мозаики.

— Помнишь, как Бонни любила красивые обертки? — спросила она Магнуса.