Полина Раевская - Влюблена и очень опасна

Откровенно говоря, поначалу я решила, что кричит женщина – уж больно тонким и визгливым был голос, но потом поняла – это вопит мой возлюбленный.

Со всех ног рванула я на звук, намереваясь защитить Андрейку от любой напасти. Правда, по пути мне пришлось изрядно поработать локтями – старушки оказались куда проворнее меня и, услышав крик, покинули обычное место дислокации, устремившись в контору. Теперь они все толпились в коридоре.

Как выяснилось, торопилась я совершенно напрасно. Помощь Андрею не требовалась.

И если уж быть до конца точной, в ней вообще никто не нуждался. По крайней мере теперь уж точно.

Одного взгляда на сидящего в кресле шефа оказалось достаточно, чтобы понять – он глубоко и безнадежно мертв. Двух мнений по этому вопросу быть не могло, учитывая, каким застывшим и остекленевшим взглядом Креольский смотрел в пустоту. Не составляло труда установить и причину его смерти. Торчащие из груди мужчины канцелярские ножницы говорили красноречивее всяких слов.

Мне кажется, порядочной барышне в подобной ситуации надлежало бы рухнуть в обморок. На худой конец, завопить, что ли. Но, взглянув на Андрюшу, я поняла, что не могу позволить себе ни ту, ни другую «роскошь». Иначе кто тогда приведет моего парня в чувство? Дрожа, словно лист на осеннем ветру, мой возлюбленный явно намеревался сам вот-вот потерять сознание. Единственное, что я смогла придумать в подобной ситуации, так это подойти к нему, взять за плечи и хорошенько тряхнуть.

К сожалению, встряска не помогла – Андрей по-прежнему пребывал в шоковом состоянии. И кто бы его за это осудил, ведь именно он первым обнаружил труп. Стойко пережить такое способен не каждый.

– Андрей, послушай меня! – Я говорила медленно, старательно произнося каждое слово, чтобы донести смысл сказанного до затуманенного сознания парня. – Сейчас мы выйдем отсюда и вызовем полицию. Я дам тебе валерьянки и напою горячим чаем. Все будет хорошо. Ты слышишь меня?

– Ему, сердешному, валидолу бы под язык, – предложила одна из пенсионерок.

– Кому? – ошарашенно спросила я, предполагая, что бабулька имеет в виду моего шефа, которого к жизни вернуть могла разве что живая вода, существуй та в природе.

– Да парню этому, кому же еще, – пояснила бабуля.

– Что вы такое говорите? – возмущенно возразила интеллигентного вида пожилая женщина. – При чем тут валидол? У него же не сердечный приступ, в конце концов. Пустырник ему нужен.

– Ой, подышать ему надо правильно, – вступила в разговор еще одна бабуля, – Геннадий Петрович Малахов, например, рекомендует…

Что там советует «народный целитель всея Руси», я не дослушала. Стряхнув оцепенение, принялась решительно действовать. Выгнала всех бабушек в холл, отвела Андрея к себе в кабинет, налила воды из чайника и набрала номер полиции. Я достаточно много смотрела детективов и знала – на месте преступления трогать ничего нельзя, поэтому и звонок решила сделать из своего кабинета.

Зубы Андрея выбивали такую чечетку о фарфор, что я начала переживать за их сохранность. Не то чтобы это был такой уж принципиальный вопрос, и все же щербатый мужчина – не мой идеал, поэтому мне пришлось отобрать у Андрюши посуду. Вернее, попытаться это сделать – парень вцепился в чашку мертвой хваткой. Забрать ее удалось только после того, как прибыли полицейские, да и то только тогда, когда тем захотелось побеседовать с «субъектом, первым обнаружившим труп».

Именно так сформулировал свою просьбу-приказ полноватый дядька, имя и отчество которого я забыла сразу же, как только услышала. Он проводил куда-то Андрюшу, а сам зачем-то остался в моем кабинете. Меньше всего мне сейчас хотелось изображать гостеприимную хозяйку, но и сидеть без дела – тоже не дело. Уж простите за тавтологию. Поэтому я предложила дядьке кофе, чему тот оказался несказанно рад.

Подойдя к столу, я потянулась, чтобы взять кружку, но не удержалась и распласталась на офисной мебели, уткнувшись носом в перекидной календарь, который использовала для записывания важных дел. Перед тем как подняться, машинально скользнула взглядом по серовато-желтой бумаге (шеф щедростью не отличался и приобретал самую дешевую канцелярку) и похолодела – красной ручкой на листе, отмечающем вчерашний день, моей рукой была аккуратно выведена запись: «Убить шефа». Венчали фразу три восклицательных знака, обведенные мною для пущей убедительности. Запись располагалась аккурат между двух других: «Проверить договор» и «Вызвать сантехников». Вот такой нехитрый список дел обычного помощника нотариуса. Справедливости ради следует сказать, что план был выполнен. Не совсем весь мной, но даже шеф, будь он жив, не мог бы предъявить претензий.