Миа Эшер: Легкое поведение (ЛП)

Я перекатываюсь к краю постели, встаю и собираю свои разбросанные по полу вещи. Утопая босыми ступнями в ворсе ковра, пересекаю комнату и нахожу лифчик. Надеваю его, обернувшись к Лоренсу.

— Должна сказать, из-за тебя мне чрезвычайно трудно помнить, что меня тут, вообще-то, сексуально эксплуатируют.

Он приподнимает бровь, на лице появляется слабая улыбка.

— Неужели?

— Ага. Трахаешься ты так же отлично, как выглядишь.

Он издает смешок.

— Твоя прямота, Блэр, как глоток свежего воздуха, хотя иногда ты и…

— Перебарщиваю? — подсказываю я, вспоминая, как он играл с моим телом.

Я не испытываю к нему никаких чувств — это факт. Я не люблю его самого, однако после сегодняшней ночи смело могу заявить: я люблю с ним трахаться. Я люблю его руки, его поцелуи. Его член. Лоренс размалывает, уничтожает меня, погружает во мрак. С ним я не чувствую ничего, кроме незамутненного, эгоистичного экстаза. А еще он помогает мне забывать…

— Может, меня стоит хорошенько отшлепать? Впрочем, нет… мы же не хотим, чтобы ты потянул мышцу, — дразнюсь я, прекрасно зная, что Лоренс в расцвете сил — и физических, и сексуальных.

Он становится напротив.

— Признаться, я глубоко тронут твоей заботой о моем здоровье. — Его улыбающиеся глаза искрятся весельем, пока с языка слетает сарказм. — Со мной такое впервые.

Я подхожу так близко, что упираюсь кончиками грудей в его торс. Тянусь к его губам, а руку кладу на ширинку брюк.

— Бедненький Лоренс, — воркую ему в шею. — С тобой лучше быть понежнее… А если я пообещаю очень-очень хорошо о тебе позаботиться? В особенности о твоем… — я делаю паузу и чуть-чуть отклоняюсь назад, чтобы видеть выражение его лица, пока я очень нежно ласкаю через ткань его член, — …здоровье?

Не говоря ни слова, он берет меня за запястье. Мы стоим неподвижно, утренние секунды улетают прочь. Я остро чувствую его прикосновение. На мгновение мне кажется, что сейчас он бесцеремонно отбросит мою руку, однако он к моему удивлению подносит ее к своему улыбающемуся рту и прикладывается к середине ладони мягким поцелуем.

— Ну что мне с тобой делать, маленькая шалунья?

Фыркаю.

— Баловать, разумеется.

— Да, кстати…

Он вытягивает из внутреннего кармана пиджака длинный красный футляр с золотым замочком. «Картье». Стоит представить, что лежит внутри, как пульс у меня подскакивает. Я поднимаю горящие глаза на Лоренса. Он внимательно за мной наблюдает — изучая, анализируя. На секунду я смущаюсь того, с какой откровенностью вожделею его подарок, но потом вспоминаю, почему я здесь, и мимолетная стыдливость исчезает. Зардевшись, будто какая-то девственница, я, однако, надеюсь, что Лоренс видит на моем лице алчность — на случай, если у него есть заблуждения по поводу моих истинных чувств к нему.

Он открывает подарок. На ложе из белого атласа лежит сверкающее ожерелье. Достав его, Лоренс небрежно роняет футляр на пол и, пристально глядя на меня, спрашивает:

— Ты позволишь?

Киваю и, прикусив губу, рассматриваю бриллианты на тонкой витой цепочке из белого золота. Украшение прелестно, но я, как всегда, отмечаю сходство этого холодного, безжизненного предмета с собой. Дорогое, на вид — само совершенство, а на самом деле?

Едва Лоренс оборачивает ожерельем мою шею, я испытываю желание сорвать его — такое жгучее, словно по коже поползла аллергическая реакция на металл. Золотая цепочка кажется мне кандалами, которыми Лоренс приковывает меня к себе, я порываюсь поблагодарить его и снять ожерелье, но, увидев, как он на меня смотрит, не решаюсь.

— Что? Тебе не нравится? — спрашивает он, хмуря брови.

В голове мелькает воспоминание о часах Hello Kitty, о том, что они значили для меня — больше, чем все ожерелья на свете. Но я немедленно его прогоняю. Это воспоминание принадлежит прошлому, там оно и останется.

Выдавив улыбку, я прикладываю ладонь к основанию шеи.

— Оно прекрасно. Я могла бы сказать, что необязательно покупать мне столь дорогие вещи, но врать не хочу, и потому… спасибо.

Привстаю на цыпочки и целую его в щеку. Его ладони моментально ложатся на мои обнаженные бедра и крепко их сдавливают.

— Если будешь благодарить меня так всякий раз, получая подарки, у меня не останется другого выбора, кроме как на самом деле избаловать тебя.

— Только не сломай себе что-нибудь, — шучу я.

— И еще одно.

Отпустив меня, Лоренс уходит к тумбочке. Заинтригованная, я наблюдаю за тем, как он поднимает с гладкой деревянной поверхности белый конверт, возвращается и передает его мне.