Дана Хадсон - Вспомни меня!..

Немного смутившись от собственной подозрительности, Лорен назвала адрес. На мгновенье ей показалось, что он поморщился. Естественно, ее дом в Кроули фешенебельным не назовешь, но там обитают вполне приличные люди.

Нажав на кнопку переговорного устройства, Джеймс повторил адрес водителю, и машина плавно тронулась с места. Повернувшись к Лорен всем телом, Джеймс радушно предложил:

— Хотите чего-нибудь выпить?

От повисшего в воздухе напряжения у Лорен перехватило горло, и она кивнула:

— Минеральной воды, если можно.

Склонившись к встроенному в стену машины небольшому бару, Брукс оказался так близко, что Лорен задохнулась от чуть слышного аромата его одеколона, перемешанного с его собственным запахом. Это было так чувственно и интимно, что у нее по коже пробежала зябкая волна и в ушах раздались отплясывающие сумасшедшую сарабанду громкие удары собственного сердца.

Внезапно пришла догадка: да он ее просто соблазняет! И неприятное понимание — в этом он настоящий мастер. Это отрезвило ее, и протянутый им бокал она взяла, уже полностью владея собой. Встретив его вопросительный взгляд нейтральным «благодарю», она чинно отпила холодной воды, несколько прояснившей ее мозги.

Машина плавно затормозила, и Джеймс широко распахнул двери. Выглянув из салона, Лорен увидела свой дом и молчаливо удивилась — так быстро она еще никогда не добиралась. Воздав должное возможностям привезшей их мощной машины, она грациозно выскользнула наружу. Подойдя к дверям своего подъезда, мило поблагодарила спутника за приятный вечер.

Но Джеймс и не думал останавливаться на достигнутом. Для осуществления задуманного ему необходимо было знать номер ее квартиры и телефон. Настойчиво напомнил:

— А прощальная чашечка кофе?

Лорен досадливо закусила нижнюю губу. Ей вовсе не хотелось впускать его в свое жилище. Ее не волновало, что он подумает о ее скромной квартире, она просто хотела благоразумно прекратить с ним все отношения.

Но хорошее воспитание пересилило и она неловко разрешила:

— Что ж, заходите!

Они поднялись на лифте на седьмой этаж и зашли в квартиру. Прихожая сразу стала тесной от крупного тела мужчины. В его глазах вновь мелькнуло явное пренебрежение, но он снисходительно заметил:

— У вас здесь очень мило.

Вспомнив, что гость пришел выпить кофе, хозяйка лихорадочно метнулась на кухню, приговаривая:

— Подождите меня в комнате, я сейчас!

Но Джеймс не стал дожидаться в одиночестве, а прошел следом за ней на кухню. Мешкая под его ласкающим взглядом, Лорен, напрасно стараясь обрести себя, ту деловитую и уверенную особу, которой была еще совсем недавно, неверными движениями заварила кофе.

— Что вам к нему подать? Сахар, сливки? — она панически вспоминала, что у нее еще есть.

Жестом отказавшись от ее ненужных хлопот, граф мелкими глотками выпил черный кофе, и, вполне довольный собой, стал прощаться. Он узнал всё, что хотел. Или почти всё.

Попрощавшись, пошел к выходу, вызвав у хозяйки вздох облегчения. Но у самой двери остановился, и, указав на стоящий на тумбочке телефон, небрежно спросил, будто не придавая своему вопросу особого значения:

— Вы не сообщите мне свой номер телефона? — И с юмором заметил: — А то караулить вас у дверей подъезда мне неловко: я ведь давно уже не мальчик.

Все надежды Лорен на прекращение ненужного ей знакомства разлетелись в прах. Да и приличной причины для этого не нашлось — Джеймс не дал ей для такого неадекватного решения никакого повода. Она нехотя продиктовала номер своего стационарного телефона, но на просьбу дать номер сотового слукавила:

— У меня его нет. Это ведь очень вредно, разговаривать по сотовому телефону. Облучение и все такое прочее…

Сделав вид, что поверил, Джеймс начал прощаться, не стоит форсировать события. Он и без того получил очень многое. Уже сделав шаг за порог, вдохнул обволакивающий Лорен нежный соблазнительный запах, потерял самообладание, повернулся к ней, обхватил за талию и сильным рывком привлек к себе. Его губы, такие горячие и жаждущие, накрыли ее рот и становились всё жаднее, зажигая его внутренности отчаянным жаром.

Через некоторое время, не почувствовав никакого отклика, с трудом оторвался от Лорен и заглянул в ее пылающее лицо. Выражение его ему не понравилось. Оно было смутным и потрясенным, но это было не то потрясение, что радует мужской глаз.

Он быстро отпрянул, пробормотав:

— Простите меня, не удержался! Клянусь, такого со мной еще не бывало! — Лорен молчала, не желая принимать его извинения, и граф, чувствуя себя нашкодившим мальчишкой, быстро пообещал: — Я вам обязательно позвоню! В самое ближайшее время! — и ушел, ругая себя последними словами.