Он не обращал особого внимания на идущую на сцене студенческую пьесу. Единственное, что уяснил, написана она местным драматургом на местом же материале, а именно о студенческой жизни, ее проблемах и маленьких радостях. Видимо, не обходилось без колкостей в адрес власть имущих, чем и объяснялись периодически вспыхивавшие аплодисменты и смех, потому что артисты играли непрофессионально, чисто по-любительски, и исключений он не заметил. Если бы он пришел сюда с целью насладиться хорошей постановкой, его ждало бы сильное разочарование.
Наступил антракт, и он повернулся к спутнице, спросить, что она собирается делать дальше. Стекла ее очков еще не потемнели от яркого света, и он увидел, что глаза у нее вовсе не серого, а поразительного фиалкового цвета. От охватившего восторга он замер, не в силах отвести взгляд. Вуд был уверен, что в жизни не встречал столь потрясающих по красоте глаз. Но вот линзы очков снова потемнели, скрывая глаза, доставив ему почти физическую боль. Для чего Сара прячет такую красоту? Вуд привык, что женщины всеми силами выделяют свои сильные стороны, а не скрывают их.
Они вышли в фойе. Но там для небольшого пространства оказалось слишком много народу. Часть публики потянулась к выходу, они вышли следом. На улице было тихо и сумрачно, как это часто бывает перед дождем.
Не увидев стоянки такси, обязательной для театров Лондона, Вуд обеспокоенно поинтересовался:
– Здесь можно поймать такси? А еще лучше вызвать?
Сара его не поняла.
– Конечно, можно. Но для чего? До вашего отеля всего-то минут десять ходу.
– Неужели ты думаешь, что я брошу тебя после спектакля и побегу к себе, скрываясь от дождя? Я в любом случае тебя провожу.
– А какой в этом смысл? Нас в одну сторону пойдет человек сто. К тому же Кембридж – это не Лондон. Здесь никогда ничего не случается. Так что не стоит следовать никому не нужным требованиям этикета.
Вуд мысленно застонал. Она что, в самом деле ничего не понимает или притворяется?
– Дело вовсе не в том, случается здесь что-то или нет. Я просто хочу побыть с тобой подольше, понятно?
Он не дождался ответа и повернулся к ней, пытаясь понять причины ее молчания. Ей не понравилось то, что он сказал?
Но Сара его слов и не слышала. С остановившимся лицом она смотрела на красивого высокого мужчину, державшего за руку молодую девушку. Сара была так напряжена, что Вуд испугался, как бы она не упала в обморок. От закушенной губы вниз тянулась тонкая ниточка крови, но Сара не чувствовала боли. Но вот незнакомец почувствовал тяжелый взгляд, повернулся, вздрогнул и быстро пошел прочь, увлекая за собой свою подругу.
Джордж склонился к Саре, намереваясь ее утешить, но она, пробормотав:
– Как же это подло, боже мой! – резко повернулась и пошла прочь, забыв про своего кавалера.
Вуда это изрядно покоробило, но он пошел за ней, на ходу доставая из кармана белоснежный платок. Догнав ее, развернул к себе и бережно приложил его к уголку ее губ. На ее вопросительный взгляд пояснил:
– Кровь. Идет кровь.
Она кивнула ему в знак благодарности и уже сама принялась стирать кровь.
Вуду очень хотелось спросить, кто это был, но он не осмелился бередить ее раны. Да и что тут было непонятного? Наверняка это ее друг, возможно, даже жених, променявший ее на более, с его точки зрения, перспективную особу. В душе Вуда возник ревниво-жалостивый клубок, и он, не зная, что предпринять, молча ждал, когда она справится с собой.
Слепо глядя на него, Сара прошептала:
– Разве так можно? Клясться в любви одной, обещать ей всю свою жизнь, объявить помолвку, а потом так быстро ее забыть? Разве это порядочно?
Вуд мягко потряс ее за плечо.
– Сара, опомнись! Мне очень жаль, но тут ничего не поделаешь! Забудь прошлое и живи настоящим!
– Живи! Как это можно, когда… – тут она осеклась и уже осознанно посмотрела на своего спутника. – Извините меня. Я веду себя как жалкая неврастеничка.
Вуду отчаянно захотелось обнять ее, прижать к себе и баюкать, как ребенка. Возможно, тогда к нему перейдет часть ее боли и она не будет так страдать.
Сара чинно положила ладонь на его согнутый локоть и они пошли по улице, как давно знакомая пара. Заметив, что все еще держит в руке испачканный платок, девушка скованно пообещала:
– Извините, я постираю его и верну. Но это так необычно, носить с собой хлопковые платки вместо бумажных.
Он пожал плечами.
– Просто выкинь его, и все. А бумажные платки я не люблю. Они неудобные. В любой момент могут порваться.
Читать дальше