Наталья Путиенко - Моя любимая жертва

– Значит… Ты подговорила бармена чего-то намешать? – прошипела я. – Чего?

– Водка, пиво и вино… Здравствуй, мама, я в… – начала Люба, но я вовремя заткнула ей ладошкой рот.

Музыка внезапно стихла, и у меня зашевелились волосы на голове… Началось!

– Эту песню я хочу посвятить моим… ик… подругам! Подруженьки!!! Я вас люблю! – верещала абсолютно пьяным голосом Настька, отобрав микрофон у ведущей и послала воздушный поцелуй в толпу. – И тебя, лысик, люблю!

Люба начала ржать, а у меня подкосились ноги, отчего я не очень грациозно плюхнулась на диванчик. Вот и отметили отъезд подруги, то бишь меня… Вот и посидели, поговорили…

– И снова с-с-седая ноч-ч-чь… – орала Настя, отбиваясь от ведущей, пытающейся вновь завладеть микрофоном. – И только ей д-довер-р-ряю я… ик…

– Ты гляди, сегодня с Шатунова начала! – толкнула меня Люба в бок. – Выходит на новый уровень!

– Я бы предпочла Малинина! Это было бы верным признаком, что её возможно остановить… – растерянно пробормотала я.

Степень Настиного опьянения мы определяли по песням, которые она принималась горлопанить. Малинин – не всё потеряно… Минуты три надрывного завывания и Настя приходит в себя. Пресняков – минут пять, но при этом начинает плакать, больше времени уходит на то, чтобы успокоить её слёзы. Меладзе – ближайшие полчаса девушкам лучше держаться в стороне, Настя вышла на охоту… Мужикам, впрочем, вообще лучше бежать без оглядки. Михайлов – тушите свет, сейчас будет очень больно и очень горячо! А Шатунов завершает наш рейтинг стихийной Настьки и по ущербу сравним только с землетрясением баллов на 10 по Шкале Рихтера…

Сейчас она всех будет любить… Причём законными и незаконными способами… Добровольно и принудительно… В программу включены: стриптиз на барной стойке, битьё посуды, бутылок и чьих-то лиц, повышенная сексуальная активность и, как следствие, двухнедельная демонстративная обида с всевозможными пакостями.

– Ну ты и подложила нам свинью! – протянула я, замечая охрану, которую народ, вошедший в раж и подвывающий подруге, не пропускал к небольшому возвышению, заменяющему сцену.

– Да ну тебя! Где ты ещё так повеселишься? – хохотнула Люба и вдруг зашептала. – Какой красавчик! О, Боги! Он будет мой!

Я повернула голову, проследив за направлением её взгляда… Ну вот, вечер испорчен окончательно! Кажется, я хотела попросить прощение, если бы был номер телефона? Что же, мне выпал уникальный шанс сделать это лично…

– Такие девушки в одиночестве… Вы не против, если я составлю компанию? – бархатный голос лился словно песня, обволакивая меня с ног до головы. Только сейчас я смогла разглядеть своего «таксиста» поближе в свете неоновых ламп.

Высокий и спортивный, он был воплощением моей детской мечты о прекрасном принце. Чёрные, небрежно взлохмаченные волосы… Серые, словно сталь, глаза… Прямой нос и рельефные губы, растянутые в ослепительной улыбке…

– Конечно! Конечно мы не против! – закивала Люба головой, подталкивая меня в бок.

На её языке жестов это означало: «Свали отсюда, пока я закадрю самца!». Мило улыбнувшись, я шутливо поклонилась, взяла свою сумочку и направилась к бару. Сейчас пропущу пару бокалов и поеду домой. Настя пьяная, к ней подходить боязно, Люба соблазняет свою очередную мечту… а я лучше высплюсь! Мне предстоит дальняя дорога, новая работа и новая жизнь…

Утро было не добрым… Ни капельки. От слова «совсем»… Я лежала в своей кровати, боясь пошевелить руками-ногами, чтобы не призвать на свою голову стаю дятлов с перфораторами, которые покажут мне наглядно, что такое похмелье. Вот это выпила пару коктейлей… Вот это выспалась перед дорогой… Ага! И чемодан собрала!

Твою мать… Чемодан! Нет, всё-таки придётся открывать глаза! Здравствуй, утро! Ты-то себя хорошо чувствуешь? Голова не болит? Хотя… а есть-то у тебя эта самая голова?

До моего слуха донесся плеск воды. Таааак! Понятно! Значит подружки решили переночевать у меня… Надеюсь, им также плохо сейчас, как хорошо было вчера.

Открыв глаза, я с долей удивления уставилась на незнакомый интерьер. Хоть он и был выполнен в светлых, тёплых тонах, всё же показался мне неуютным и холодным. Как гостиничный номер какой-то!

Я резко села на кровати. Стоп! Как я попала сюда? И куда – сюда? А где я? И почему я без одежды?

Шум воды смолк, и из-за двери послышалась возня. Я тихонько сползла с кровати, хватая нижнее бельё и поспешно натягивая на себя. Настала очередь платья. Сумочку я сунула под мышку, а туфли, по привычке, взяла в руки. Спустя секунду я, словно вор со стажем, кралась в сторону выхода.