Виктория Королёва - Если ты вернёшься…

Это Сара. Узнаю её по походке, по безвкусно выбранному гардеробу, по выжжено белому цвету волос. Нет сомнений это именно она, родная сестра Киры. Не могу побороть себя продолжаю наблюдать за ней вплоть до того как её фигура ни тонет в потоке людей. И только тогда я осознаю, что тлеющая сигарета между пальцев жжёт кожу. Стряхиваю её в пепельницу и поднимаюсь на ноги.

Твою же мать! Сколько ещё призраки прошлого будут преследовать меня? Сколько же можно!? Начинаю раздражаться! Кровь вскипает в жилах, гонит кипяток прямо к сердцу и оно загорается, порождая котлован.

Вылетаю подобно пули через автоматические двери кафе, быстро спускаюсь по лестнице вниз. Руки в карманах брюк и я не могу разжать кулаки, кости затвердели. И моё чертово сознание порождает воспоминание одно за другим! Её образ! Везде, в каждом лице. Смотрю на рыжую девушку, но вижу брюнетку, заглядываю в карие глаза и вижу зелёные. Не выдерживаю, останавливаюсь прямо посреди идущих людей. Зажмуриваюсь до боли стараясь прогнать воспоминания и внезапно накатившую шизофрению.

Чё-ё-ё-рт!

Агония. Вопреки внешнему спокойствию, я готов метаться по залу, готов останавливать каждую и проверять… свою надежду, потому что она вдруг появилась. Мой воспалённый мозг подсказал возможный вариант, и предательское сердце вдруг поверило, что она тут. Где-то совсем рядом.

Наваждение! Это невозможно контролировать, невозможно предугадать. И я слаб в своём гнетущем отчаяние, самый настоящий слабак! Мысли заполонили чёртовы обрывки из когда-то моей счастливой жизни. Был жив отец, Джейн ещё маленькая, Фиби дома, мама улыбается, так же как и прежде и она в моих объятиях шепчет: « Люблю тебя ». Это был мой идеальный мир, и я его разрушил. Сам! Мог бы злиться на Касс. Ведь на фото была она тоже, но я не злюсь, потому что совру, если скажу, что виновна только она.

Кто-то налетает на меня сзади, задевает плечо, и я по инерции делаю шаг вперёд. А потом ещё раз, только уже идущий навстречу, чуть задевает плечом… не важно. Потому что мой мозг не тут, только тело. Всё вокруг стало одним сплошным серым маревам с размытыми силуэтами. Куда шёл… зачем шёл? Всё там за гранью.

– Крис! – Кричит через весь за Джейн.

Картинка пошла рябью, миг и разбилась, вовсе оставляя осколки, которые начали медленно истаивать.

Открываю глаза. Сестра, активно жестикулируя, показывает куда-то в направление входа в зал ожидания. И моё сердце вновь замирает. Я вижу высокую брюнетку с длинными угольно-чёрными волосами, миниатюрную, хрупкую девушку, которая так сильно напоминает мне мою бывшую жену.

Фиби выходит неспешно, вальяжно и с гордо вздёрнутым подбородком в окружении охранников и своих детей. Красивая, с годами она становится только красивее. И материнство… никогда не думал, что из неё получится такая хорошая мать. Теперь понятно, почему Райдерн вцепился в неё клещами. Потакает её желаниям, отстроил целый медицинский комплекс и всё только ради того чтобы она осталась рядом. Не думаю, что она когда-нибудь хотела от него уйти и сейчас точно не уйдёт. У них двое детей, куда тут уйдёшь уже? К тому же Марк дикий собственник. Как и любой другой мужик, но у него это ярко выражено. Сестра говорит, что он может быть агрессивен только в случае ревности или опасности жизни и здоровью, всё остальное время он якобы добрый и ласковый. Не верю, и проверить не могу.

Пока вглядываюсь в загоревшие мордашки племянников, Джейн подбегает к Фиби и обнимает её с разбега, заставляя Фиби пошатнуться на высоких каблуках. Остин замечает сначала Джейн, а потом уже меня и тогда срывается на бег, крича на весь зал:

– Дядя!

Улыбаюсь. Моё внимание полностью приковано ему, смуглому мальчишке с тёмными волосами и чёрными глазами, от Фиби там ничего нет, он вылитый отец, но я всё равно люблю его не меньше. А вот Олини напротив, она по сравнению с Остином светленькая, утончённая и совсем некапризная, хотя её осыпают подарками гораздо чаще, чем брата.

Сорванец, ему совершенно всё равно, что кричит ему Фиби, он бежит ко мне, раскинув руки. И я ловлю его в объятия, подбрасываю в воздухе и снова ловлю.

– Ах ты, сорванец! – Тискаю его в руках, Остин извивается и хохочет. – Мама тебя за это не погладит по головке. – А потом уже строже. – Маму нужно слушать. – Заглядываю в хитрые карие глаза. – Не хорошо её расстраивать, маму у тебя одна. – На правах дяди стараюсь приучать его к жизни, как в семье, так и вне её.

– Я маму и не расстраиваю. – Упрямо заявляет мальчик.