Дайви Наудис - Это всё о ней. Сказки для взрослых

– Да, – тихо прошептала я, и мои глаза засветились тихой внутренней радостью, потому что я внезапно осознала, что «я буду бежать к тебе до и после того как умру»! **

* стихотворение «с нуля» Д. Арбенина

** стихотворение «кротам кранты» Д. Арбенина

Прошло целых 2 года после того как ты стремительно исчезла из моей жизни и также стремительно появилась вновь. Два – это так много. Я уже привыкла что я, когда угодно могу заглянуть в твои глаза и увидеть в них в свое отражение. Или чувствовать тепло твоей руки в моей ладони. Или любое, что угодно делить пополам. Или закрыть глаза и знать, что рядом большое и теплое, почти как кот, только лучше.

А иногда страх парализует меня, сдавливая горло и тогда мне отчаянно страшно. Что это сон, пусть ноябрьский, мокрый, безнадежный сон. Помнишь темноту Патриарших… Помнишь? Но там все равно была надежда. А если это не сон, а реальность, а в ней нет тебя – то тогда как? Как я буду?

– Послушай… мы есть. Понимаешь? Мы настоящие и мы вместе, – и ты притянула меня к себе, обняла так крепко и нежно.

– И ты не считаешь, что это все бред? Ну помнишь я тебе рассказывала… Арбенина, а потом ты появилась. Я не знаю как это, но я знаю что она это ты, а ты это она. Только не спрашивай меня как это, я и сама не знаю, я просто знаю.

И я начала тебе сбивчиво и путано объяснять, а страх всё больше сгущался в моих глазах. Я не выдержала и заплакала горько и без всякой надежды на спасение, так плачут только в детстве. И вот опять концерт. А вдруг это все только снится?

– Послушай, малыш, это все взаправду, а чтобы ты окончательно поверила, я тебя уколю, – и ты отстегнула с палантина тонкую булавку и слегка вонзила мне в кожу. Показалась кровь а вместе с ней и боль.

– Ай, больно! Ты чего дерешься? Вот обижусь на тебя будешь знать.

– Но теперь ты убедилась – во сне боли не бывает, – ты со смехом заглядываешь мне в глаза. – А если тебе больно, значит это не сон. И я не считаю все это бредом. Да, некоторые вещи мне не понятны, признаюсь честно, но знаешь, в любви не бывает правил, там совершенно другая реальность. А в клуб, в клуб я с удовольствием пойду с тобой.

…А свет всё пребывал, затапливая собой все стены, пол, лица. Синий, оранжевый, зеленый, фиолетовый бился в вакууме моего зрачка. 110 децибел – это много или мало? Сколько в ней неэвклидовой любви или в полумраке уснувшей нежности – сколько здесь есть тебя? А ты как всегда вся не можешь, чтобы не отдаться… вся до самого дна. И знаешь, что? Я не вмещаю, просто не вмещаю все. Мое водоизмещение… я поняла, что оно имеет предел, и этот предел – вот он здесь, в моем сердце.

Я поняла одну вещь. Никогда! Я больше никогда не приду на твой концерт! Потому что это сильнее меня. Когда сердце застревает где-то между горлом и душой. Когда твои слова, твои резкие порывистые жесты, твои яростные глаза, кажется, пульсируют у меня в венах. А ты знаешь каким соленым может быть прикосновение, когда упругие волны касаются барабанной перепонки? Когда плачет что-то внутри, откликаясь на малейший твой взгляд, взмах ресниц или твою предельно-колкую искреннюю честность? Какой становится даже на ощупь просоленной кожа от этой невероятной хрупкости музыки, звучащей во мне? Знаешь ли ты?

И я знаю, что это все обо мне, твоя музыка, но я просто не могу, слышишь, я не способна делить тебя ни с кем, даже с твоей музыкой. Слишком больно. Я ревную, что она с самого утра гладит твои тонкие пальцы или целует твои еще сонные губы, когда ты её выпускаешь из глубины себя. Это я хочу целовать твои губы и гладить твои пальцы.

Музыка объединяет… объединяет? Почему мы оказались с тобой по разные стороны пропасти? Пронзенная твоими рифмами, я падаю всё ниже, кричу, ну дай же мне руку! Даёшь. Звучащую аккордами, пропитанную не услышанными еще нотами твоим фейерверком безудержных колких грохочущих в тебе эмоций и твоим триумфом разочарований и бескомпромиссности.

Хотя, наверно, правда объединяет. Объединяет чтобы жить, когда другие уже давно мертвы в своих телах, спешащих по холодным осенним улицам, жить счастливо и сегодня не задумываясь о вчера, которое уже скрыто туманом снов, не заглядывая в будущее, которое едва появляется на свет.

Знаю как пульсирует в тебе глухая злость пустой беличьей жизни. Ты первая – всегда бунт бессмыслице и обыденности. Никогда не спокойна. Всегда преодолевать, всегда только вперед, грудью на амбразуру и всё тебе мало. Всегда против шерсти, против течения, мало кто способен выдержать, но если выдержал – то уже навсегда —избранные в кругу света. Мы похожи, только злость что-то притупилась, с годами нервы на исходе на самой границе бессознательного и бескомпромиссность всё чаще идет на компромисс с собой, чтобы не трогали, не вытаскивали из тёплого болотца.