АЛИНА ДИЖАЛЬ - Бабушкино наследство

Через минуту на площадке уже не было свободного места, при этом все парни были заняты в танце, а в зале осталось еще много девушек, которые приняли независимый вид, словно говоря об отсутствии достойной партии, либо неприемлемости такого вида танца, когда приглашать на него должна девушка.

В любом случае, оказалось, что на всех не хватит пары, ребят было намного меньше. Многие отчаянные девушки объединились для танца между собой в пары, выходя на танцплощадку нарочито долго и останавливаясь там, где по их мнению было либо больше привлекательных парней, либо менее красивых, но как оказалось, более проворных девушек.

Другие из девичьих пар кружили по всей танцплощадке в медленном вальсе, выделывая коленца, желая хоть как-то обратить на себя внимание мальчиков.

Все это пронеслось перед удивленной Люсей как в каком-то кошмарном сне. Еще минуту назад никто и не собирался танцевать, и вдруг танцплощадка полна, танцуют все парни и почти все девушки.

Но где же ее герой? Нет, она не собирается никого приглашать. Да она и не смотрела на них, и

выбирать не собирается. Он просто должен появиться и она сразу его узнает.

Люба уже с обеда, несмотря на то, что спала всего четыре часа после возвращения со школьного выпускного бала, начала готовиться к встрече с одноклассниками. Она умела красиво накрыть на стол, деньги на продукты ей оставил заботливый отец, поэтому она сразу, не дожидаясь пообещавших прийти пораньше помочь подруг, побежала в магазин.

Из магазина через час она, довольная своим выбором, возвращалась с полными сумками. Нести было тяжело, но Люба торопилась и, глядя под ноги, чтобы не упасть с тяжелой ношей, старалась идти как можно скорее.

– Любонька, ты ли это? – знакомый мужской баритон раздался неожиданно, – Давай я помогу. Что это ты такое тяжелое несешь?

Люба подняла глаза и обомлела – перед ней стоял Василий – сосед, который три года назад, уходя служить в армию и, подвыпив на вечеринке по этому случаю, обнимал и страстно целовал ее у калитки, да так, что у нее до сих пор при воспоминании об этом дух захватывало.

Он был баловнем судьбы, единственный сын у богатых родителей, белокурый красавчик с огромными зелеными глазами. Девчонки по нему с ума сходили, но он со всеми всегда держал себя ровно, вроде и не дружил особенно, ни с кем, но поговаривали, что ночевал у взрослых одиноких женщин, да не у одной, да только никто толком ничего не знал.

После тех его поцелуев Люба его не видела и конечно, никому ничего не рассказывала, да и кто поверит, что Васенька целовал какую-то соплячку -семиклассницу, у которой тогда и грудь-то еще не выросла, как следует.

Тем более, он ничего ей и не говорил, и не обещал. Он просто шел в тот вечер домой, видимо, проводив своих друзей после прощальной вечеринки. А Люба стояла у дома и вдыхала запах сирени, распустившейся у них в палисаднике. Домой идти не хотелось, весна тревожила и будоражила юношескую появившуюся вдруг страсть.

Качавшийся от излишне выпитого алкоголя, Василий буквально натолкнулся на томительно мечтавшую о любви Любу.

– О, соседка, не меня ли ты поджидаешь?– еле ворочая языком, произнес он.

– Может и тебя, – ответила Люба.

– Ну, так пошли на сеновал, – сказал Василий.

– Откуда у тебя сеновал? – рассмеялась Люба.

– Пошли, я знаю, о чем ты мечтаешь,– он потянул Любу, и она вдруг не стала сопротивляться, подавшись к нему.

Тогда Василий схватил ее обеими руками и крепко прижал к своему телу. У Любы захватило дух, ноги подкосились. Василий прижал ее к калитке, его горячие губы захватили полностью ее рот, его язык проник между Любиных зубов и ласково начал теребить кончик ее языка. Одна его рука нежно гладила Любину еще не оформившуюся окончательно твердую грудь, а вторая медленно опускалась по спине все ниже, пока не оказалась на ягодицах. Средний палец медленно раздвигал ягодицы, а рука опускалась все ниже.

Люба уже задыхалась от всего этого и, буквально прогнулась в спине навстречу своему желанию. Палец руки Василия дотронулся до желанной плоти, и Люба вскрикнула от неожиданно нахлынувшего чувства удовлетворения. Опытный Василий отпустил Любины губы и тихонько рассмеялся, не выпуская ее из объятий.

– Да ты оказывается страстная девушка,– казалось, что его хмель напрочь вылетел из головы, от такой страсти он сразу протрезвел.

В следующую минуту Люба очнулась от наваждения, устыдившись, как ей казалось, своей распущенности и особенно, насмешки соседа.