Юлия Железнова - Вечерний экспресс

Валера на секунду замер на последней ступеньке лестницы, этот шаг был сделан в бездну. Он прошел по коридору до конца, выглянул Саша, но увидев, что это всего лишь брат, скрылся обратно.

Старший брат тихонько приоткрыл дверь в комнату сестер, маленькая Надя спала, а старшая Света что-то усердно рисовала. По обе стороны от девушки лежали стопки желтоватой дешёвой бумаги, стружка от черного и красного карандаша, несколько перевязанных стопок аккуратно сложенных, лежали на полу. Валера подошёл ближе и с нарастающим удивлением понял, что это листовки. Лёгкая улыбка тронула треснувшие губы, он подумал, что Света та еще коза, вытащила у него из кармана одну из листовок, не зря же пыталась узнать, чем может помочь. Теплота сестринской любви тронула его истерзанное сердце, горячим воском заполнила каждую трещину в нем, он шумно вздохнул, девушка мгновенно обернулась, полная трепетного ожидания и с воздушной улыбкой поднялась ему навстречу. Он, молча, поцеловал ее в макушку.

– Очень хорошо, моя маленькая, но не стоит лазить по чужим карманам.– Он поднял обе стопки, одна из горок, стоявших на столе, осторожно съехала. – Прости.

– Ничего, я сейчас все уберу. Но ты мне не чужой! Я хочу тебе помочь… – Она бросилась складывать листки, стремительная и лёгкая, как весенняя гроза.

– О, Света! – Он поправил Надино одеяло и, качая головой, вышел.

Братья спали в одной комнате, но так как комната отца сейчас пустовала, он направился в нее. Отпер ключом дверь, с ненавистью швырнул листовки на кровать, распахнул окно и замер, разглядывая медленно гаснущие звёзды. Он боялся подвести под удар свою семью, высокий красивый лоб аристократа поделили напряжённые морщины. Он с силой сжал виски ладонями, вглядываясь в тающую ночь. Правильно ли они поступают? Пришло ли время? Может пора все остановить? Нет! Воспоминание проникло в сознание.

Лето, велосипеды, горка, на полной скорости вниз. Тормозят только трусы! А что, если я и есть – трус! Вдруг это все ошибка, тогда это будет стоить им будущего. Есть ли оно у них сейчас, это будущее? Если ничего не менять, то его точно не будет…

Кровавый рассвет, заливал силуэты заводов, где-то далеко громыхнуло, щёлкнуло, огромные трубы завода выплюнули первые клубы яда, и вскоре все небо потонуло в глубоком дыму. Валера закрыл окно, закрывая шторы, его взгляд упал на листовки. Ненависть острой иглой заскребла под сердцем, он всей душой болел за свою родину и желал видеть ее с большой буквы. Но сейчас люди голодали, тощие, озлобленные, они сутками стояли у станков на благо войны, которая и так проиграна.

Лишь только минуло шесть утра, как Валера мрачно натянул на глаза козырёк кепки, стараясь не потревожить спящего брата, спустился на первый этаж. Прокрался на кухню и лицом к лицу столкнулся с девушкой, приносивший их дом за определенную плату молоко. Немного денег в семье водилось, жили они неплохо и на этот маленький каприз стареющей матери могли себе позволить потратить сумму. Девушка ойкнула, отступила к стене, не удивительно, едва ли она могла узнать теперь в молодом человеке, что перед ней того, прошлого Валеру. Статного юношу, с прямой спиной, орлиным взглядом, вольным языком и всегда румяного. Смерть отца очень изменила его и прежде всего внутренне. Перед ней стоял усталый, сутулый молодой мужчина, с запавшими глазами, спрятанными в тени, лишь короткие, хорошо расчесанные кудри и улыбка, тронувшая треснутые губы, позволила ей опознать сына хозяина дома. Она, словно извиняясь, улыбнулась и протянула ему большое красное яблоко.

– Не узнала! – тихо воскликнул он.

Она помотала головой, от этого энергичного движения пара светлых прядей выбилась из-под пёстрого платка. Тогда Валера подумал, что за эту ясную красоту и стоит бороться, за большое и сладкое яблоко в ладонях, за едва приметные ямочки на щеках.

План давно намеченных действий алой картой снова всплыл в сознании. С верхнего этажа, шлепая босыми ногами, сонно спустилась Надя, потирая кулачками заспанные глазенки. Брат протянул ей яблоко, потрепал по волосам, придержал дверь, пропуская девушку с оставшимися бутылками молока. Парадной дверью он предпочитал не пользоваться теперь. Дом их одной стороной выходил на богатый двор, а другой на улочку, по которой каждое утро толпы озлобленных, слабых, доверенных до отчаяния и исступления людей, влачились на заводы. Такое расположение являлось крайне выгодном для тех, кто готовил сейчас заговор. Валера перемахнул через забор, распугал мелких оборванцев, несколько человек с подозрением на него взглянули, но поймав злобный цепкий взгляд, предпочли обо всем забыть. Он сунул руки в карманы, поплелся за огромной толпой, с трудом передвигающей ноги.