Татьяна Тронина: В нежных объятьях

Женя вечерами бродила по Кострову одна. Просто ходила по улицам города или вдоль набережной… Домá – старые и новые, монастыри, церкви, парки и скверы, площади и переулки, кладбище, остановки, сараи и голубятни… Все это было изучено Женей вдоль и поперек.

Девочка ничего не боялась, бродя в сумерках по маленькому городу. А чего бояться? Костров – сонный, спокойный, патриархальный, строгий – почти никогда не мелькал в криминальной хронике. Все жители друг друга знали, все на виду, никаких тайн. Дорожные происшествия становились событием. Пьяные драки между соседями – да, случались частенько, зато о серийных маньяках, охотящихся за детьми, о бандах грабителей здесь никто не слышал.

Лихие девяностые прошли мимо, стороной, почти не затронув Костров, поскольку большая фабрика на окраине по производству макарон никогда и не закрывалась, она кормила весь город, она давала ему рабочие места, а занятым людям нет смысла тянуться к чему-то противозаконному.

Впрочем, Женя не помнила тех времен, ее юность пришлась на начало следующего десятилетия. Костров с его старинной архитектурой – монастырями, особняками, мощенными камнем улочками – потихоньку превращался в туристический центр.

Город стал работать на приезжих. Сувениры, поделки ручной работы, многочисленные кафе и рестораны, открывшиеся на каждом шагу музеи…

Словом, Женя тогда, ребенком еще, по сути, без всякой опаски гуляла по Кострову поздними вечерами – в надежде встретить Сергея. А долгие выматывающие прогулки позволяли ей, ко всему прочему, сбросить напряжение.

С тех пор у Жени возникла привычка много и долго ходить пешком. Позже, уже живя в Москве, она в свободное время точно так же плутала по бесконечным лабиринтам огромного города. Словно продолжая искать кого-то…

Впрочем, семнадцать лет назад шансы пересечься с Сергеем у Жени были выше. И да, она иногда встречала его. В основном гуляющим с Анной. Эти двое держались за руки, целовались то и дело, часто останавливаясь где-нибудь под фонарем, с обожанием глядя друг на друга. Женю в такие моменты они решительно не замечали.

Но иногда Жене везло – она сталкивалась с Сергеем один на один. И что? И ничего. «Привет, Женни!» – бросал он ей на ходу. Или кричал вслед: «Как дела? Да, Женни, ты Аню не видела?..»

Он почему-то называл ее Женни.

Всегда доброжелательный, всегда приветливый. И притом – чудовищно холодный и равнодушный. Улыбался, но так улыбаются мраморные статуи в музеях, в залах, где выставлены сокровища древнего мира – без злобы, но и без каких-либо других чувств, – вот так же и Сергей улыбался своими крупными, четко очерченными губами. А когда улыбался, на его подбородке появлялась вертикальная ложбинка…

Впрочем, какие чувства могли быть у Сергея к Жене – девочке, которая считалась всеми вокруг исключительно некрасивой. Огромный рот, длинный нос, торчащие уши. Тощая (а не тонкая, почувствуйте разницу), голенастая, с длинными ступнями. «Не девочка, а клоун какой-то! – сколько раз вздыхала тетя Нина, с состраданием глядя на Женю, свою племянницу. – Вроде одна семья, в кого ж ты такая уродилась…»

Хотя бывают некрасивые, но обаятельные. Талантливые, с харизмой. Как, например, Полина Виардо… (Сразу она вспомнилась, и неудивительно – сейчас все в городе, наверное, о Тургеневе говорили.)

В Жене не наблюдалось ни харизмы, ни обаяния. Она была самой обычной. И в юности, и сейчас. Правда, и плюсом к ее характеру было то, что Женя никогда не страдала из-за своей некрасоты. Ей было все равно. Вернее, было все равно, что о ней думают другие люди, какой они ее считают. Ну вот такой врожденный, спасительный пофигизм. Женя знала, что не красавица, но не переживала из-за этого. Пустые страдания, и даже грех это – подобное уныние.

Талант? Особых талантов у Жени тоже не наблюдалось. Ум? Да, умом она обладала… Сумела же она окончить МГУ, а затем устроиться в известный научно-исследовательский институт, где занималась теперь разработками в области биохимии… Светила ли Жене карьера большого ученого? Возможно. С учетом того, что лаборатория, где она трудилась, отличилась интересными разработками, в чем была и заслуга Жени. Но когда человек успешен в своей области, его уважают, а не любят.

Впрочем, таких, как Женя – молодых и перспективных умников, – сейчас пруд пруди. Если бы Сергей встретил ее сейчас – с чего бы он в нее вдруг влюбился?

«Стоп, стоп. Ну какая любовь! То, что я была по уши влюблена в этого человека семнадцать лет назад, еще не значит, что я должна искать сейчас с ним встреч. Тем более Анна уже впереди меня, у Анны шансов на его взаимность больше… Да и не в этом дело! Зачем Сергей – мне? Это же все… незавершенный гештальт, или как еще психологи эту ерунду называют? Наверняка он, мой герой, изменился. Сколько ему сейчас? Да как Анне, тридцать семь. Некоторые мужчины с возрастом очень сильно преображаются. Пузико, лысина. Тараканы в голове. Может, он пьет – не зря же с женой развелся… Это вообще не любовь, а что-то вроде болячки у меня на душе выросло. Как приеду сюда, так расчесываю, не даю ей, этой болячке, окончательно зажить!»