Марина Кистяева - Его личная звезда. Выбор. Книга 1

При воспоминании о брате, улыбка дрогнула, уголки губ поползли вниз, а на глаза снова навернулись непрошеные слезы.

– Эй, ты чего, плакать собралась?

Кир ласково улыбнулся, отчего морщинки тонкой сеточкой побежали от уголков его глаз. Взъерошенные волосы сказали Ириде, что она не ошиблась, когда предположила, что он недавно проснулся, да и несколько красных полосок на щеках говорили о недавнем соседстве с подушкой. Но все эти незначительные штрихи только добавили образу мужчины некую притягательную неряшливость.

Ирида заставила губы растянуться в подобии улыбки.

– Нет…

Обман был раскрыт мгновенно.

– Ирида-а-а… – Кир осуждающе покачал головой.

Пришлось признаваться.

– С братом поругалась.

– Снова?

– Угу.

Кир задумчиво свел брови на переносице.

– И куда ты сейчас направляешься?

– Никуда.

– Давай ко мне. Жду.

И всё, оборвал связь.

Он знал – она прилетит. Всегда прилетала, сегодня – тем более. И плевать на всё. На осуждающие взгляды, на недовольный шепот за спиной.

У них ещё есть время.

Ведь есть же?..

И она верила в их любовь. Она не могла не верить. Иначе… Её жизнь где-то оборвется, перечеркнутая жестокой рукой.

Осторожно смахнув слезы, стараясь не размазать косметику, наложенную ещё с раннего утра, Ирида развернула айростен в направлении квартиры Кира.

Она его скоро увидит. Почувствует на себе его руки. Ощутит исходящее от него тепло. Разве всего этого мало для счастья?

Сердце заныло с удвоенной силой, точно предвещая о чем-то плохом. О чем-то смертельно опасном. О чем-то, что нависло черной тучей над Иридой, но она категорически отказывалась всё это замечать.

– Итак, Ирида. Я так понимаю, ты ее видел?

Стас мгновенно стал серьезным. Выражение, изменившее лицо друга, он встречал и ранее, и оно не предвещало ничего хорошего. Возвращаясь в прошлое, к тем едва ли не беззаботным годам, Стас вспоминал, что Богдан всегда – он подчеркнул – всегда слишком предвзято относился к Ириде. Стас это списывал на заботу о сестре друга. Сейчас, когда они повзрослели и на многое взглянули по-другому, невольно напрашивался вопрос: а невинной ли братской заботой было продиктовано внимание Богдана к Ириде?

Богдан никогда не делал ничего просто так. Это стоило помнить.

– Видел, – Богдан недовольно сжал губы и его взгляд впился в друга. – Она едва не плакала. И очень спешила покинуть дом. У неё неприятности?

Он попал в самое яблочко. Стас поморщился и махнул рукой в сторону двери.

– Девчонка совсем с катушек слетела. Ей скоро двадцать…

– Через месяц, – слишком поспешно вставил Богдан, чем немало удивил друга и подтвердил его подозрения.

– Да, мать её ети, через месяц! А у неё ветер в голове! Вернее, не ветер! Тьфу ты! – далее последовала нецензурная брань. Накипело. Стас рывком поднялся и направился к холодильнику, откуда выудил открытую бутылку с ликером. – Будешь?

– Я же сказал – нет.

– А я буду. Что-то накатило…

Не договорив, Стас достал из нижнего шкафчика пузатый стакан и плеснул себе добрую порцию алкоголя. Богдан не одобрил порыва приятеля, но останавливать не стал. В данной ситуации ему даже будет удобнее, если Стас немного выпьет и расслабится. Станет более разговорчивым. Он заметил, что тот, несмотря на радость встречи, держится настороженно. На то были причины, и он его не осуждал. Время и годы, покрытые тайной, завесу которой он не спешил приоткрыть, делали своё пагубное дело, давая плодотворную почву для дальнейшего посева ещё более нелепых сплетен и предположений. Тут уж кто на что горазд.

Богдану было плевать на мнение окружающих. Был он, была его история. Остальное – побоку.

Всех побоку, кроме Ириды.

Она – первопричина, почему он вернулся.

Но об этом чуть позже. Он запрещал себе думать об Ириде, чтобы не сорваться и не наделать глупостей. Приходилось контролировать себя и свои собственнические порывы.

Выждав, пока друг выпьет спиртное, не закусывая, произнес, стараясь придать своему голосу безучастный тон:

– Ты остановился на том, что у неё ветер в голове. Я прав, если предположу, что у этого самого ветра есть вполне человеческое имя?

Стас, поморщившись, кивнул.

– Есть. А ты разве ничего не понял, столкнувшись с ней?

Ноздри мужчины затрепетали, выдавая внутреннее нетерпение. Богдан мог узнать все подробности, сделав только один звонок. Но не стал. Не желал, чтобы посторонние знали о его привязанности. Хотя о какой привязанности тут может идти речь?! То, что он испытывал к этой девочке, подходило под другое определение.