Аника Вишес - Жажда доверия. Часть 3. Выжить для вечности

– Да что ты, что ты, госпожа, неужто уже выезжать собираешься?

– Нет. Ухожу я Маришка, сбегаю. Не поеду я ни в какой монастырь. Я скорее удавлюсь.

Девушка тихо охнула при этих словах, но вмиг спохватилась и бросилась к своей хозяйке.

– Не вздумай, Эржбета! Марку поймает тебя и накажет! И меня вместе с тобой! Пожалей, не губи! Да и куда ж ты побежишь?

– Мне есть, куда. Об этом не волнуйся.

Маришка молча смотрела на свою госпожу, и кровь медленно отливала от ее лица. Наконец, она прошептала:

– Неужели к Владиславу, господарю нашему? Если Марку узнает…

Вместо ответа Эржбета взяла с подноса нож, принесенный для трапезы с кухни, и грозно посмотрела на служанку.

– А откуда же ему узнать? – ее голос звучал тихо и оттого необычайно жутко. – Или ты собралась сказать ему?

Побелев лицом окончательно, Маришка повалилась в ноги к своей хозяйке.

– Да что ты?! Я никогда бы! Неужели же я выдала бы тебя? Госпожа!

Эржбета кивнула и спрятала нож в рукав верхнего платья.

– То-то же, не вздумай меня выдать, – подумав, она добавила: – Хорошо бы и тебе уйти со мной. На новом месте мне понадобится служанка, а тут после моего бегства с тобой всякое может случиться. Да встань ты с пола!

Маришка неловко поднялась, путаясь в подоле, и ответила:

– Ты прости меня, но я останусь.

– Да ты послушай, глупая. В доме Владислава я никому не дам в обиду ни себя, ни тебя, а здесь Марку с тобой что угодно может сотворить. Или я не сестра своему брату! Если хочешь спокойной жизни себе и ребенку, то лучше бы тебе уходить теперь вместе со мной. Послушай моего совета, бежим вдвоем!

Эржбета смотрела на девушку, ожидая ответа. Маришка вдруг вся выпрямилась и подобралась, в ее осанке появилась невиданная до того момента горделивость, и она ответила:

– Нет, госпожа. Ты устраивай свою жизнь, а я уж устрою свою, будь спокойна.

Боярыня досадливо выдохнула.

– Ну, как знаешь.

Она еще раз посмотрела в окно. Черного всадника не было видно из-за стены крупного пушистого снега, укрывающего землю, точно пуховым одеялом, но Эржбета верила, что он не уехал, поняв ее знак. Она открыла сундук и достала оттуда тяжелый бархатный плащ, алый, подбитый мехом. Подержав в руках, откинула его в сторону и взяла другой, молочно белый с капюшоном, вытканный из шерсти, расшитый по краю нарядным узором из шелковых нитей. Он был легче и не так приметен на снегу, если кто будет смотреть с крепостной стены. Эржбета накинула плащ на плечи и двинулась к двери.

– А мне что же делать? Вернуть Марку ключи?

– Нет, ты вот что, – ответила служанке хозяйка, – пойдешь передо мной и будешь смотреть, чтобы никого впереди не было. Ключи не возвращай. Марку теперь пьянствует с друзьями, а про тебя уже и забыл, наверное. Сейчас ты проведешь меня до его покоев. Как пойдем мимо, заглянешь в большой зал и посмотришь тайком, все ли дружинники сидят за столом с ним. А затем ты проведешь меня до стены, до двери, ведущей на эту сторону, – Эржбета указала рукой на окно и овраг. – Ключи у тебя я заберу и выброшу в овраге, они мне ни к чему. А Марку ты скажешь, что я напала на тебя, ударила поленом по голове, когда ты принесла мне поесть, и так сбежала.

У очага, и правда, еще лежали несколько поленьев. Ложь боярыни звучала правдоподобно.

– А шишка как же? От удара ведь шишка должна быть.

– Ну, – отозвалась беглянка, – тут уж ты справляйся сама. Устраивай свою судьбу. А хочешь, так бежим все же со мной.

– Нет, я останусь.

– Ну, как знаешь, тогда давай мне ключи и пошли. Только тихо.

Девушки выскользнули в коридор не громче, чем пара мышей. Неслышно они прокрались мимо большого зала, где отмечали предстоящий отъезд Эржбеты в монастырь. За столом было полно народу, Маришка не рассмотрела в точности, но не похоже было, чтобы кто-то упустил такой случай. Здесь были все, разве что кроме старого боярина, отца Эржбеты. Покои Марку располагались поблизости и заперты не были. Молодая боярыня приказала служанке ждать ее, а сама вошла внутрь.

Обстановку комнаты едва ли можно было назвать скромной. Пестрые ковры и звериные шкуры, оружие и пузатые сундуки говорили о богатстве здешних хозяев. Только Эржбета знала, что если присмотреться, то можно заметить: узоры дорогих ковров побила моль, драгоценный мех поредел и истрепался, а металл, когда-то досыта пивший кровь их врагов, теперь поедает ржавчина.

В сгустившейся тьме девушка двигалась по комнате, знакомой ей с детства, ловко, точно кошка. Ларец, ради которого она пришла сюда, оказался точно там, где она и ожидала его найти – под кроватью. Просунувшись до пояса под постель брата, Эржбета двумя руками выдвинула объемистую шкатулку наружу и открыла крышку. Ларец был пуст.