Эль Кеннеди - Цель

Сабрина поворачивает на подъездную дорожку к маленькому навесу в задней части дома, глушит мотор и молча выходит из машины.

– Сюда, – шепчет она, когда я подхожу к ней.

Она не берет меня за руку, но проверяет, иду ли я следом, когда поднимается по низким ступеням крыльца. Ключи тихо позвякивают в тишине ночи, когда она открывает дверь.

Секунду спустя мы входим в крошечную кухню с желто-розовыми уродливыми обоями. В центре стоит квадратный деревянный стол, окруженный четырьмя стульями. Плита выглядит старой, но, очевидно, работает, поскольку на конфорках оставлены грязные кастрюли и сковородки.

При виде беспорядка Сабрина бледнеет.

– Бабушка всегда забывает убрать за собой, – говорит она.

Я оглядываю тесную комнату.

– Вы вдвоем живете?

– Нет, еще с отчимом. – Она не развивает эту тему, и я больше не задаю вопросов. – Но не беспокойся. В ночь пятницы он играет в покер… обычно остается там и приходит только около полудня следующего дня. А бабушка всегда принимает перед сном «амбиен» и спит как убитая.

Я не беспокоился, но у меня создается впечатление, будто она пытается подбодрить не меня, а себя.

– Моя комната тут. – Она ныряет в коридор, прежде чем я успеваю сказать хоть слово.

Я иду следом по узкому коридору, ступая по грязному ковру, и замечаю, что тут нет никаких семейных фотографий на стенах. Сердце болезненно сжимается: я вижу, как опустились плечи Сабрины, и понимаю, что она стыдится этого места.

Твою ж мать. Мне не нравится видеть ее такой разбитой. Хочется рассказать ей про облупившуюся краску в нашем доме в Техасе, о том, как все старшие классы школы я спал в самой маленькой комнате, чтобы мама могла использовать большую спальню для своей парикмахерской на дому, которая дополняла работу в городском салоне.

Но я молча следую за ней.

Комната Сабрины маленькая и аккуратная – очевидно, это ее убежище. Двуспальная кровать идеально застелена бледно-голубым покрывалом. Письменный стол безупречен, заставлен аккуратными стопками книг. Здесь пахнет чистотой и свежестью, чувствуется аромат сосны, лимона и чего-то захватывающе женского.

Сабрина расстегивает свое пальто, снимает и вешает на стул у письменного стола.

Мой рот наполняется слюной. Она накинула футболку поверх откровенного бюстгальтера – ее рабочей «униформы», но все еще в этих обрезанных шортах. И каблуки, боже правый, эти каблуки…

– Итак, – начинает она.

Я расстегиваю свою куртку.

– Итак, – отвечаю эхом.

Ее темные глаза следят за моими движениями, когда я распахиваю куртку. Затем она резко трясет головой, как будто пытается отвлечься от… Оценивания меня, полагаю? Я прячу усмешку.

– Это я и имела в виду, когда говорила о том, что не хочу отношений, – говорит она.

– Знаю, поэтому и не звонил. – Я подхожу к столу, просматривая названия бессчетного количества учебников.

На стене висит небольшая пробковая доска с двумя приколотыми фотографиями. Невольно улыбаюсь, когда вижу Сабрину между двумя другими девушками. У той, что слева, яркие рыжие волосы, и она показывает язык, намеренно прижимая к себе Сабрину. У той, что справа, длинные тонкие косы, и она целует Сабрину в щеку. Они, очевидно, обожают ее, и мне становится легче – по крайней мере двое поддерживают ее тут.

– Мои девчонки, – объясняет она, становясь рядом. Затем указывает на правую, – это Хоуп… – переводит взгляд на левую, – и Карин. Они ангелы, присланные мне из рая. Серьезно.

– Кажется, они крутые. – Мой взгляд блуждает по фотографиям, но вдруг останавливается на белом листе бумаги с эмблемой Гарварда в углу. – Матерь божья, – выдыхаю я, – это то, что я думаю?

Ее лицо светится.

– Ага. Я поступила в Гарвардскую юридическую.

– Черт, да! – Я резко поворачиваюсь, притягивая ее к себе. – Поздравляю, дорогая. Горжусь тобой.

– Я тоже собой горжусь, – говорит она приглушенным голосом, уткнувшись мне в шею.

Черт, объятия были плохой идеей. Теперь все, на чем я могу сосредоточиться, – это полные, округлые груди, прижатые ко мне. И, клянусь, ее соски тоже затвердели.

В тот момент, когда Сабрина чувствует изменение в моем теле, ее дыхание сбивается.

– Прости, – с сожалением говорю я, делая шаг назад. – Мой член в замешательстве.

С ее губ срывается смешок. Она слегка запрокидывает голову и смеется, глядя на меня. В ее глазах я определенно вижу искорку огня.

– Бедный мальчик, – шепчет она. – Мне нужно объяснить ему разницу между трахом и обнимашками?