Елена Милер - Избранные

– У наших соседей, в Кайногорской области, откуда, кстати, Сухаренко, – сказал Баширов, – у власти младореформаторы. Они ориентируются на внешний менеджмент, но, всё-таки, с инновационными включениями на опережающее развитие. Экономика у них хоть и упала, но, в основном, в государственном секторе – из-за потери оборонзаказа и рынков сбыта.

– Почему я и смотрю в их сторону…. А здесь, в Миссурске, у руля – уходящие группы советской и перестроечной элиты, которые возобновили раздаточную экономику. Вы сами знаете, что за последние пару лет в социально-экономическом развитии регион упал более чем в два раза, опустившись ниже среднего по стране. И эта ситуация ведь надолго! Что же, не иметь дела ни с кем из новой предпринимательской элиты?!

Я выжидающе смотрела на Баширова.

– Растущий рейтинг нашего "президента надежды", – медленно проговорил он, – гарантирует низкую активность массовых слоев населения. Значит, продолжится схватка за передел ресурсов, за расширение участия в принятии решений. И в Миссурске «молодые волки» будут расширять экономическую и политическую экспансию.

– Причем, не оглядываясь на общественную реакцию, – я об этом! Для остальных будет сохранена свобода выбора в рамках стратегии выживания. Я ищу способ избежать такой свободы лично для себя, и в меру сил – для остальных.

Заметив, что Баширов хочет задать мне вопрос, я замолчала.

– Почему Алфеев обратился именно к твоему Сергею?

– Думаю, – беспечно ответила я, полагая, что Баширов задал вопрос из чистого любопытства, – он надеется использовать имидж моего брата, чтобы подтянуть протестный электорат под себя.

– А я думаю, что те, кого Алфеев может собрать вокруг себя, хотят только «рулить», а реальную работу они делегируют таким как Вы.

– Возможно, – погрустнела я. – Завтра и посмотрим.

Мне сложно было признать правоту Баширова прямо сейчас, но и возразить было нечего.

– А Вы как поживаете? – вежливо поинтересовалась я. – Где Ваши дочки?

– Уехали с мужьями на заграничные курорты. А мы с Ириной – потихоньку. Вот побаливаю немножко.

– Извините.

Я смутилась, так как между мною и Башировым не было той простой человеческой близости, которая позволила бы мне – женщине, расспрашивать его о болезни или выражать сочувствие.

– Ещё раз извините! Я, пожалуй, откланяюсь, Алексей Васильевич. Спасибо Вам большое! И супруге отдельное спасибо за чай и угощение. Мне было приятно у Вас. Здесь очень уютно!

Баширов тяжело поднялся из-за стола.

– Джули, мой шофер отвезет Вас, куда скажите.

Миссурск, 9 января

Приехав к назначенному времени в офис Алфеева, я застала там только помощницу, – пожилую болезненного вида женщину, которая извинилась передо мной за опоздание шефа и попросила подождать его.

Небольшая комната, в которой располагался офис была необычайно сильно вытянута. В ней было темновато: то ли из-за того, что небольшое окно, расположенное на узкой стене, не могло осветить дальние углы, то ли потому, что день выдался пасмурным. Голые стены были выкрашены масляной краской цвета разбелённой охры. Какое-то депрессивное помещение! И обстановка в комнате была аскетической: платяной шкаф, два письменных стола и четыре стула – самая простая казённая мебель, оставшаяся здесь с советских времен. Здесь было чисто, но очень неуютно.

Сняв пуховик, я повесила его в небольшом шкафу для верхней одежды и села у свободного письменного стола.

Алфеев так непритязателен, – думала я, рассматривая помещение, – или ему дела нет до условий, в которых работают его сотрудники?! И почему это у него, – довольно молодого и успешного мужчины, помощница предпенсионного возраста?

– Простите, а как Вас зовут? – обратилась я к ней.

В этот момент дверь комнаты распахнулась, быстро вошел высокий, длинноногий, хорошо сложенный мужчина.

– А вот и Евгений Алексеевич! – обрадовалась женщина.

Скинув куртку и едва поздоровавшись, Алфеев сразу предупредил, что спешит. Он сел за стол рядом со мной, и, задав пару дежурных вопросов, ответы на которые и без того были ему известны, счёл это достаточным. То ли он не знает как вести собеседование, то ли вообще не считает нужным его вести, – недоумевала я. – Для чего же тогда назначил встречу, если ему так некогда и совершенно не важно, кто я такая?!

Думая так, я не сводила глаз и с интересом рассматривала хорошо вылепленное, но совершенно непривлекательное, даже несколько отталкивающее лицо своего потенциального работодателя. Стриженная налысо голова придавала его облику бандитскую брутальность У Алфеева был слишком крупный рот и тонкие губы. Его сильно старили глубокие морщины на лбу и клочковатая борода. Но в нём чувствовалась энергия и живость, свойственные молодости. Говорили, что он везучий, и обладает хорошей интуицией.