Мэри Х.К. Чой - Экстренный номер

«Дом» покупал хлеб в Easy Tiger, но выпечкой обычно занимался Сэм. Если в витрине и на стойках красовались свежие хрустящие кексы к кофе, бисквиты с кремом или пудинги из карамелизированного бананового хлеба с глазурью из крем-сыра, это означало, что Сэм готов расцеловать вас на пороге, а вы получите удовольствие от его творений. Сэм был великолепным кондитером. Сегодня он соорудил дюжину пирогов, пончики и больше ничего – это могло означать что угодно.

– Да, Эл, все отлично. – Сэм аккуратно опустил самый большой кружок в плоское блюдце с глазурью из ванили и гибискуса и бережно отложил на сетку. Улыбка нервировала больше всего. Иногда Сэм казался немного не в себе в тех редких случаях, когда улыбался. Как будто его лицо отвыкло это делать. Но он и не хмурился – это слишком многое выдавало. В большинстве случаев он просто смотрел сквозь вас.

– Ну ладно, – сказал Эл, бросив перед уходом взгляд на Сэма, просто чтобы убедиться.

Сэм окунул в глазурь еще один пончик. Руки у него были костлявые, с выпуклыми венами и быстро двигались. Такие руки, длинные, загорелые и покрытые татуировками, выглядели бы на своем месте у заключенного русской тюрьмы. У Сэма было много татуировок: по всей груди, спине и икрам.

Он стер капли глазури цвета яркой фуксии левой рукой, а правой продолжил покрывать ею три оставшихся пончика. Результаты его радовали.

Некоторые парни посчитали бы выпечку или умение нарисовать пикачу в пенке на капучино не совсем мужским занятием, но Сэм был не обычным парнем. Его не заботило то, как проводят время парни из братства [5] Братство – студенческая организация для молодых людей в колледже. , с их манерой стукаться кулаками и подчеркнутой маскулинностью.

Пришел Фин и немедленно окинул взглядом сетку. На ней остывало шесть подносов с четырьмя безупречными пончиками на каждом.

– Это что, ограниченное издание? – спросил он. – Мы продадим всю эту фигню за час.

– Не-а, эти в меню не входят, – отозвался Сэм. – Я их делаю для одного человека.

Фин вдохнул сладкий пар от пончиков.

– Нельзя такое печь для девушек, с которыми только познакомился, Сэм. Не надо завышать их ожидания.

Сэм криво улыбнулся. Фин осторожно присмотрелся к нему.

– Чувак, – поник Фин, – пожалуйста, скажи мне, что ты не встречаешься снова с этой вруньей. Не, я понимаю, – вскинул он руки, – она горячая штучка, но когда вы разбежались в прошлый раз, я не был уверен, что переживу это.

Сэм проигнорировал все упоминания о «величайшей любви в своей жизни».

– Сэм, ну в самом деле, тебе так долго было плохо, – сказал Фин. – У тебя пар из ушей валил, чувак.

– Пончики не для нее, – отрезал Сэм.

Фин повесил свой рюкзак, надел фартук и покосился на сетку с неудачными пончиками.

– Можно эти прикончить?

Сэм кивнул, и Фин проглотил неровный пончик в глазури одним махом.

– М-м-м, – сказал он, засовывая в рот половину второго. – Они для нее все равно слишком хороши.

Наступил важный день. Пенни подумывала, не погрустить ли. Все должно быть горько-сладким, не так ли? Уезжать из дома в колледж – это «важное событие». Она поморгала, надеясь на влагу на глазах, но безуспешно. Все равно что пытаться чихнуть, когда не чихается, или чувствовать щекотку слишком глубоко под кожей. Колледж казался нереальным, теоретически недостижимым. Даже процесс подачи заявки как будто происходил с кем-то другим. Невозможно было представить, что за заполнением форм и написанием сочинений что-то последует. Она подала документы только в одно место – Университет Техаса в Остине – и была принята. По закону. Туда принимали всех из верхних десяти процентов студентов техасских школ.

Новый телефон Пенни чирикнул с кровати. Писал Марк.

Удачи, детка! Напиши мне, когда доберешься!

Пенни перевернулась на спину, улыбнулась и задумалась, что ответить. Экран под ее пальцами сиял так чудесно. Господи, ее телефон был прекрасен. Розовое золото в черном силиконовом чехле с надписью «Неважно, неважно, неважно» – пожалуй, самая классная вещь, которой она когда-либо владела.

Она стерла пятно от пальца футболкой. Этот телефон слишком красивый, чтобы осквернять его обнаженкой. Особенно с разрешением 2436 на 1125 пикселей при 458 ppi. Пенни отправила в ответ банальный смайлик.

Она спустилась вниз. В ее комнате на стенах ничего не было, но все остальные поверхности в доме Селесты, как и в ее машине или в офисе на работе, были покрыты памятными безделушками.