Диего Дон Валенсия - Страсть, еда и фламенко

Даниэль постоянно жил в Мадриде, но часто ездил во Францию к родным и гостил столько, сколько позволяло время и работа. После окончания университета он около года подвизался внештатным сотрудником одного печатного мадридского издания. Это был региональный журнал для женщин со стандартным целевым наполнением: советами, как ухаживать за собой, держать дом в порядке, баловать домашних животных, составлять гардероб и, конечно, как правильно строить отношения с мужчинами. Даниэля привлекла в этом издании рубрика кулинарных рецептов, и он так ответственно и с таким огоньком начал писать в нее статьи, что через полгода главный редактор предложила ему перейти в штат и вести свою колонку. Даниэль охотно согласился, заявил, что назовет ее «Страсть и еда», и развил идею до своего рода fusion. Этот термин в кулинарии означает слияние разных кухонь мира, таким способом создаются традиционные блюда с нетрадиционными ингредиентами. И Даниэль решил поэкспериментировать и соединить в статьях не только истории найденных им рецептов, но и рассказы о своих похождениях. Ему показалось, что этим он выделится и стопроцентно заинтересует читателей.

Главный редактор, ее звали Натэла, после прочтения первого предложенного им материала о тосканской девственнице и тосканском же печенье вызвала молодого сотрудника «на ковер». Когда Даниэль приехал в редакцию и появился у начальницы в кабинете, она была уже на взводе и с порога начала выговаривать сотруднику.

– Ты что, вообразил себя мужской версией Кэрри Брэдшоу?! – раздраженно заметила Натэла.

Даниэль оглянулся и плотно закрыл двери в кабинет. Он не хотел, чтобы об устроенном ему «разносе» узнала секретарша.

– У нас тема колонки вовсе не «секс в большом городе», – тише продолжила Натэла. – К чему ты ввернул историю девушки, якобы твоей знакомой?

– Но ведь это так оригинально, – попытался он защитить свою идею. – Печенье-то называется Brutti ma Buoni, в переводе с итальянского это значит: «страшное, но хорошее». Пробовали? Вкус весьма интересный из-за обилия орехов в тесте, а вот вид совсем непрезентабельный. Просто какие-то коричневые неровные комки из теста, орехов и фруктов.

– Не морочь мне голову! – бросила Натэла, но начала улыбаться. – И что, эта самая тосканка на самом деле страшна, как смертный грех? Вернее, как это самое печенье, – с любопытством добавила она и жестом предложила парню присаживаться.

Даниэль улыбнулся в ответ и сел за стол напротив начальницы. Она любезно спросила: «чай или кофе». Но он отказался, решив не прерывать важный разговор, хотя в горле уже пересохло от волнения.

– Нет, Мариучча была довольно симпатичной, но на любителя, – охотно ответил он. – Ширококостная, высокая, черноволосая и… черноусая, и какая пылкая!

– Фу! Избавь меня от подробностей, – оборвала его Натэла.

– И вы поверили? – со смехом спросил он, встал и приблизился к сидящей женщине. – Так это ж все выдумка от начала и до конца… кроме, конечно, рецепта печенья. Но его я… просто взял из кулинарной книги.

– Ах ты плутишка! – отчего-то обрадовалась начальница. – А я и правда поверила. У тебя талант! Надо же так все правдиво описать. И так эротично!

– И что? Опубликуете? – с надеждой уточнил Даниэль.

– При условии, что ты сократишь все подробности твоего якобы романа с тосканкой и сделаешь акцент на рецепте, – другим тоном сказала она.

– Хорошо, – легко согласился он и внимательно посмотрел в ее глаза.

Ему было двадцать два, ей – тридцать один, но внешне разницы не чувствовалось. В редакции все знали о тяжелом разводе начальницы, произошедшем полгода назад, хотя она ни с кем особо не откровенничала, держа дистанцию. Но шила в мешке, как говорится, не утаишь. К тому же Натэла за это время сбросила около десяти килограммов, но это лишь улучшило ее и без того прекрасный внешний вид. Смесь испанской и шотландской кровей дала интересный эффект: при смуглой коже рыжевато-русые волосы и светло-карие глаза с янтарным оттенком. Узкий нос, правда, был длинноват, а губы – слишком тонкими, но когда женщина дулась и складывала их в «сердечко», это выглядело пикантно и моментально добавляло ей сексуальности.

– Договорились, – произнесла она нарочито деловым тоном и протянула ему руку. – Жду материал через два дня.

Даниэль ответил крепким рукопожатием, затем коснулся губами кончиков пальцев. Натэла вздрогнула, а он, поддавшись порыву, склонился и поцеловал ее приоткрытые губы.