Владимир Митюк - Миссия сострадания. Нескромные новеллы

А я – я? Думаю не о том, что сотворила…. Вдруг ему не понравятся мои родинки на левой, половинке, или он что-то не тот подумает. Меня бросает в слёзы. Я дрожу, и поток не остановить….

– Сливка….

Он не продолжает, – первое произнесённое слово, но поток слёз не остановить…. Он же находит способ, переворачивая меня…. Содрать кожу? Я – абсолютно голая, а он – разве друг? Друг. Он очень нежен. Поимел, воспользовавшись…. Вру, об этом я не задумываюсь. Сознание прорезает – в два у меня важная встреча, но я не в состоянии….

– Не смотри….

Он уходит курить на чужую кухню….

А мне надо привести себя в порядок, даже падшая женщина должна стараться выглядеть на отлично.

Сажусь на банкетку напротив трюмо…. Что за физиономия! Не слетевшая похоть. Видок ещё тот.

Чужая косметика, тени, платочки, гели, кисточки. Помада. Всё, я. Нет, неотразимо привлекательная, забыла даже свою сумочку. А, вот она, брошена на пол. Так, что ещё здесь?

Взглянула в зеркало. Отражение отреагировало – и увидела лежащую на трюмо фотографию – редкость в наше время. Но я не могла не узнать…. Опять дрожь в коленках, а мне казалось, что уже почти пришла в себя.

– Кто это? – я не удержалась.

– Моя сестра, – честно соврал он, но чего иного я могла ожидать?

– А мы вернемся сюда, сегодня, после работы? – Какой уж тут самоконтроль, вылетает на автомате.

Я опять откровенно предлагаю себя, один раз вроде бы не в счёт… Он показался мне рассеянным, не отвечал, задумался. Мы стояли на переходе, пропуская поток машин.

Суворовский проспект, знаете, основная магистраль. Как он ответит? Меня снова бросает в дрожь. Он сжимает мои пальцы…. О чем думает? Коллеги наверняка что-то заметят, будут расспрашивать. Или так и отпустит, гуляй, мол? Коль приспичило.

– Да, то есть, нет.

У меня подкосились ноги, хорошо, что мы успели перейти по зелёному. Я даже не смогла спросить, почему. И, дура, разве раньше не замечала? Они ведь похожи! Выдавила, мы уже подходили к с интересом наблюдавшей за нами вахтерше:

– Ты её любишь? – мое сознание отключилось, автоматически выбрасываемые слова не имели значения.

– Сестру?

Мы остановились. Развернулись, и пошли обратно. А как же – горел зелёный свет.

До прихода электрички оставалось минут десять, и Кирилл, поставив на перрон видавший виды рюкзак, лениво покуривал. В этот ранний час, когда солнце ещё не успело дать жару и только ласково гладило лазурное небо и всё, под ним находящееся, на перроне было довольно-таки много народу – в основном, люди ехали на работу – до города минут сорок. Две симпатичные девчушки в укороченных мини-юбках и прозрачных кофточках провожали курсантов, возвращающихся после увольнительной. Они весело щебетали, а молодые люди снисходительно обнимали их, договариваясь о следующей встрече, и Кириллу стало немного завидно. Он отвернулся и среди прочей публики приметил высокую и очень стройную девушку, стоящую чуть в стороне вполоборота к нему. На ней была тёмная майка, короткие с бахромой светло-кремовые шорты – чуть больше бикини, и легкие кроссовки. Через плечо на длинном ремешке малюсенькая кремовая же сумочка. Когда девушка повернулось, сердце у Кирилла чуть было не остановилось, но тут объявили, что электричка вышла с предыдущей станции, и народ стал кучковаться около предполагаемых мест открытия дверей. Опаздывающие пассажиры припустили по навесному пешеходному мосту. Кирилл снова посмотрел вправо – девушка спокойно стояла на том же месте, и он понял, что пропал.

Подошла электричка, и Кирилл пошёл в противоположную сторону, но… Случилось так, что девушка вошла в этот же вагон, но с противоположной стороны, и их места оказались напротив друг друга. Поезд тронулся, а девушка встала и пошла по вагону. Кириллу стало жалко, и он посмотрел ей вслед. Если кто-то скажет, что мужчина не рассматривает понравившуюся ей женщину – не верьте! Это противоестественно. И они об этом знают. Кирилл не мог оторвать глаз. Но через минуту девушка вернулась и, чтоб не слишком откровенно глазеть на неё, Кирилл вытащил из рюкзака читанный-перечитанный детектив и уткнулся в него, но его взгляд постоянно падал на её загорелые ножки и нежные коленки. «Кто она, куда в такую рань? Не похоже, чтоб с дачи или на работу. Откуда же?» Ему было очевидно, что ответа на этот вопрос он не получит, ну хотя бы потому, что не задаст. И не потому, что вид у него непрезентабельный – старые джинсы и раздолбанные башмаки, и небрит к тому же – рассчитывал перед работой забросить рюкзак, с любовью набитый оставшимися на даче родителями, умыться и переодеться.