Нина Князькова - Без права голоса…

– К баб Нюре ехать. Там меня долго искать будут, а если и найдут, то будет кому защитить. – Я пошевелила бровями.

– Ну, к Анне Николаевне я тебя сам отвезу. Лиде тоже ситуацию объясню сам. Только давай так: тебя сократили на работе, ты по всем соскучилась и приехала на лето. Сейчас май месяц и уже тепло. Да и в огороде помочь бабушке сможешь. Ты же знаешь, какая твоя мама впечатлительная. Ее тонкая душевная организация не позволит ей правильно оценить обстановку. – Я тактично не стала напоминать ему, что год назад, его впечатлительная жена прямо на полигоне, считай в чистом поле, хладнокровно провела одному из солдат полостную операцию, извлекая осколок не вовремя рванувшей гранаты. – Я пока подниму своих старых знакомых, чтобы следили за процессом и этими твоими «саженцами». И дорогу к поселку пока попридержим, машинки незнакомые подосматриваем.

Я молча кивнула. Все же дядя Женя как лучше для меня хочет.

– К бабуле что-то повезем? – Спросила.

– А как же. У нас учения проходили, так снабженцы во время отсутствия личного состава столько всего навезли, что портиться скоро будет. Солдаты так объедаются, бегать не могут. – Отчим покачал головой. – Ведь русским языком сказано было, что позже завезти надо, а они «приказ-приказ». Тьфу. Продукты только переводят.

К бабуле мы ехали все на том же армейском УАЗике, и вез нас все тот же Артур.

– Надолго к нам? – Улыбаясь, спросил он, когда мы уже подъезжали к поселку.

– Не знаю. Как получится. – Я пожала плечами. – Может быть, и надолго.

– А на свидание со мной пойдешь? – Он шаловливо подмигнул мне, за что тут же схлопотал подзатыльник от руководства.

– Ты варежку то не разевай. – Пробурчал Шулетов. – Не по тебе она.

– Так, а вдруг любовь, Евгений Лаврентьевич? – Артур все никак не унимался, лишь голову в плечи втянул, уворачиваясь от очередного «леща».

– Ты и любовь? – Насмешливо приподнял брови отчим. – То-то поварихи да медсестрички обрадуются, когда ты остепенишься.

– Ну чего вы сразу, а? Анжел, ну хоть ты скажи. Есть ведь и моя любовь где-то. – Парень моляще на меня посмотрел в зеркало.

– Да есть, есть. Ты к девчонкам присмотрись в деревне. К Наде, вон. Или к Вике Елизаровой. Только к Ворониной не ходи. Она у нас феминистка. С порога пошлет по таким делам, вся деревня десять лет помнить будет. – Хмыкнула я.

– И ты туда же. – Артур насупился и замолчал.

Поселок был таким же, как и всегда. Лишь центральная улица была недавно заасфальтирована, да проулки отсыпаны щебнем. У бабушки потом спрошу, кто это так обеспокоился дорогами в деревне. Вскоре машина затормозила у низкого бревенчатого дома, с окнами, распахнутыми сейчас настежь. Я поежилась, вспомнив, как бабушка любит проветривать дом и зимой и летом.

– Вот, держи. Это твоя новая сим-карта. Номер будем знать мы с мамой. Ну и подружкам своим здешним раздай. – Дядя Женя потянул мне карточку. – Если что, звони. В деревне поставлю пару ребят, присматривать.

– Спасибо. – Обняла отчима и чмокнула того в щеку. – Ты наш с мамой самый-самый лучший защитник.

– Да ладно, – он отмахнулся, но щеки его предательски порозовели. – Жди нас на выходных, с Лидой приедем. Анне Николаевне привет передавай.

Артур уже занес сумки за калитку и ждал отмашки, чтобы ехать обратно в часть. Дядя Женя улыбнулся, кивнул водителю и через полминуты они уже отъехали от дома. Я немного постояла на улице, глубоко вдыхая чистый воздух и слушая привычные звуки поселка.

– Ой, Анжелка Лидкина, что ли, приехала? – Раздалось позади меня.

– Теть Кать, здравствуйте. – Улыбнулась, оборачиваясь.

– Ну, здравствуй, коли не шутишь. – Улыбнулась опрятная полненькая женщина, с проседью в волосах. – Вот Надька-то обрадуется моя, когда скажу. Ты приходи к нам. Я завтра пирогов с прошлогодним вареньем наделаю, а то летом новое наварю, а старое осталось еще. – Тут же было сообщено мне.

– Завтра обязательно зайду. – Пообещала, улыбаясь.

– Анжелика! Внучка приехала. – Бабушкин обрадованный вопль разнесся по всей округе. Едва сухонькая маленькая старушка появилась в проеме калитки, как я оказалась в крепких объятиях. – Чего на улице стоишь? Марш домой! – Тут же приказным тоном скомандовала она. – Катерина, чего нового?

– Так Догилевкие снова чего-то строят. Контору уже закончили. Переехали сегодня из бытовки. А Максимова уехала к детям. Говорит, что старая уже, цифров не видит. А парни человека вместо нее найти не могут. – Тут же сдала всех соседка, живущая через три дома от бабушкиного.