Ханна По - Три Пальмы из Южного Бутово

– Но у нас нет такого размера. У нас только сорок четвертый, сорок шестой, сорок восьмой. Я думаю, вам будет комфортнее в сорок шестом.

– А я думаю, в сорок четвёртом.

– Вы уверены, Яна Олеговна? – переспросила девушка.

– Абсолютно. Я лучше знаю размеры этих форм.

– Как скажете, – она ушла в одну из комнат и быстро вернулась, держа в руках новую униформу. К тому времени Альберт Витальевич молча зашёл к себе в кабинет. Возле стойки ресепшена Яна осталась сама.

– Это сорок четвёртый? – переспросила Яна, как только увидела форму.

– Да, сорок четвёртый.

– У вас китайские размеры? – Яна сразу же распаковала униформу и посмотрела на размер. – В этот сорок четвёртый влезет только китаянка сорок четвёртого размера, а нормальная славянская женщина сорок четвёртого с половиной и застегнуть его не сможет.

– Но я вам предлагала взять сорок шестой.

– И вы были правы, извините за недоверие, – Яна разочарованно вздохнула, отодвинув от себя распакованную униформу в сторону администратора, намекая на замену комплекта. И продолжила заполнять анкету.

Как только прошёл обед для гостей отеля, на обеденный перерыв стали приходить по очереди работники отеля. Так как мы с девчонками не работали полноценную рабочую смену, то пообедать нам удалось всем вместе. Последней прибежала Яна с двумя экземплярами униформы.

– Ты почти вовремя.

– Ой, Зина, отстань. Я и так неслась, как лошадь. Лошадь сорок шестого размера.

– А я думала, что ты лошадь сорок восьмого размера.

– Это было вчера. А сегодня у меня сорок шестой, и есть я не буду.

– А пить? – спросила я.

– Пить могу.

– Тогда выпьем за это, – и я с улыбкой подняла бокал. – Зина, давай тост.

– Зина? Это вы к кому обращаетесь? С сегодняшнего дня я фея ресепшена Ида.

– Ида? А это звучит, – протянула Яна.

– Это только начало. Вот погодите, через пару месяцев заработаю на силиконовую грудь, вот тогда и поговорим.

– Ну, Ида, давай тост.

– За сорок шестой размер, силиконовую грудь и… – Зина остановилась, посмотрела в мою сторону и, не понимая, что ей нужно пожелать от моего имени, замолчала.

– И за гада Вадима! – подхватила я. – Хотя нет, за этого гада не стоит пить. Тогда за мой покой на работе!

И девушки чокнулись стаканами с соком. Яна немного пригубила и отставила стакан.

– Так, так, так, и что это за гад Вадим? За которого мы так и не выпили? – с интересом спросила Яна.

– Да так, ничего интересного. Просто псих с работы, только вся сложность в том, что он мой шеф, ну что-то типа управляющего рестораном.

– Он к тебе клеится? – сразу же поинтересовалась Яна.

– Я думаю, да. Но он это делает не в открытую, а исподволь.

– Везет же, я бы тоже хотела, чтобы мой шеф за мной приударил. Я ради этого даже взяла сорок шестой размер униформы. А теперь ума не приложу, как запихнуть в него свою тушу сорок восьмого калибра. Но если за ночь чуда не произойдет, то завтра придётся попросить форму побольше.

Яна подмигнула Зине, и те засмеялись. Потом Яна попыталась как можно больше втянуть живот и продемонстрировать свою талию, но при этом ей приходилось корчить такие рожи, что Зина каталась со смеху. Я тоже улыбалась, потому что быть равнодушной на представлениях Яны Шкурки было невозможно. Но даже в те моменты меня не покидала тревога и страх неизвестности.

– Вся моя жизнь катится как-то кувырком. Смотрю на моих ровесников, у которых уже всё есть: семья, дети, постоянная работа, и начинаю чувствовать себя ущербной. Такое ощущение, что у них жизнь идёт по плану и всё происходит в своё время. Как-то потихоньку пазлы складываются. Порой отматываю жизнь назад и понимаю, что у меня был такой же шанс на всё это, как и у них. Я вышла замуж в двадцать четыре по любви за молодого, красивого, здорового парня, могла родить ребёнка, к тому же он этого хотел, его семья ко мне хорошо относилась. Но тогда мне не хотелось выбирать из тех возможностей, которые у меня были. Мне хотелось другого, например, жить отдельно, найти хорошую высокооплачиваемую работу, путешествовать. Нет, детей я тоже хотела, но до их появления я планировала создать определённую материальную базу. И оттого, что я не могла быстро получить то, что у меня уже было в моих фантазиях, я постоянно страдала. Часто плакала, жалела себя, даже доходило до истерик. Мне постоянно хотелось вырваться из того места, где я жила. Неважно, куда, неважно, для чего, просто уехать, убежать, потому что мне там было плохо. Я замкнулась, может быть, из-за того, что это была другая страна, другая семья, новая жизнь. Не такая, которую я нарисовала в своём воображении. Не знаю. И вот теперь я здесь, а не там, и вроде бы мне должно быть хорошо, а мне ещё хуже, – с горечью сказала я.