Ирина Курбатова - Князь Мышкин и граф Кошкин

В то время я уже заканчивала девятый класс и вовсю крутила «любовь» с противоположным полом. Свидания, дискотеки, вечеринки–это основное, чем я занималась два последних школьных года. Незаметно подошло время выпускных экзаменов. Все кругом только и говорили об аттестатах, репетиторах, куда будут поступать, где какой конкурс, какой проходной балл…. Димка, мой сводный братец, почему–то решил стать адвокатом, а соседка по парте видела себя исключительно дизайнером. Мне же было абсолютно всё по барабану. Я, наверное, так никуда бы и не собралась, если бы не дядя Володя. Разница у них с матушкой была почти астрономическая, пятнадцать лет. Сестру он любил, правда, считал абсолютной дурой, но в её жизнь предпочитал не вмешиваться.

Другое дело я. Он почему–то решил, что несет за меня ответственность, и велел поступать в Текстильную академию, в которой сам занимал должность проректора. Я послушно собрала документы и отнесла их в приемную комиссию, факультет выбрала первый, из стоящих в списке. Экзамены сдала легко, видимо сказалось разнообразие учебных заведений, в которых я периодически обучалась. По сумме четырех экзаменов набрала девятнадцать баллов, на два балла больше проходного, да и в аттестате у меня было больше пятерок, чем четверок. Так я стала студенткой первого курса факультета стандартизации и сертификации. А через месяц мне исполнилось восемнадцать лет.

Достигнув заветного совершеннолетия, я решила, что пора сматываться из дома, к тому же, он все больше и больше напоминал филиал мормонской секты. Бабушка, добровольно взвалив на себя заботы о бывшем зяте, все еще жила в его квартире, а ее двухкомнатная пустовала. Понимая, что одной мне вряд ли разрешат там обосноваться, я предложила Димке переехать вместе. Вдвоем мы быстро обработали родственников и обрели свободу.

Начало самостоятельной жизни я отметила тем, что первый раз влюбилась.

Собрались мы тогда по случаю «ноябрьских», хотя повод особого значения не имел, просто решили оторваться. Компания получилась довольно–таки разношерстная. Кто его с собой привел, понятия не имею. Гуляли мы круто, три дня. Потом все расползлись, а он остался на целых полгода.

Первое время мы вообще не расставались. В институт я не ходила. Зачетную сессию кое–как сдала, а в экзаменационную из четырех экзаменов завалила два. После этого я полностью забила на учебу и занималась только личной жизнью. А страсти кипели нешуточные. Приступы запойной любви чередовались грандиозными скандалами. Потом все разом закончилось. В один прекрасный день он просто ушел и больше не вернулся. Мир рухнул. Я, с грехом пополам, сдала «хвосты» и впала в беспробудную тоску. Целыми днями лежала в постели и пялилась в потолок. Есть отказывалась, на вопросы не отвечала. Так продолжалось довольно долго, потом Димке все это надоело, и он пригрозил призвать на помощь родственников. Его угрозы возымели успех.

На календаре был конец апреля, а в институте кипела жизнь. Это подействовало на меня отрезвляюще. А из–за чего, собственно, я себя извожу? Подумаешь, проба пера! И сразу всю тоску как рукой сняло. Экзамены за второй семестр сдала так, что у преподов от изумления глаза на лоб повылезали. Еще бы! Три из пяти досрочно и вся сессия на «пять». Потом три с половиной недели проболталась на практике. Занималась, в основном, тем, что впаривала лохам, желающим поступить в наше заведение, какое это замечательное место, а затем укатила на юг к родственникам. В институте появилась только двадцатого сентября. Бодрая, загорелая и готовая к новым «военным» действиям.

На сей раз объектом был дядин аспирант. Талантливый, интеллигентный и глубоко женатый. Это меня не остановило, и результат не заставил себя долго ждать. Вели мы себя крайне безрассудно. Отношений своих не скрывали и при каждом удобном случае висли друг на друге. Общественность была возмущена, к тому же, супруга моего аспиранта работала на соседней кафедре. В воздухе запахло скандалом. Терпение у дядюшки лопнуло, и он устроил мне капитальную выволочку. К этому моменту я опять успела завалить сессию и, вдобавок, нажить кучу недругов. Надо было срочно принимать меры. Малость поразмыслив, решили, что я переведусь на вечернее отделение и пойду работать. Дядя Володя позвонил своей давней знакомой и попросил взять меня, как он выразился, «под свое крыло». А сам потом долго читал наставления и рассказывал, какой Галина Александровна замечательный человек. По всему было видно, что дядька очень дорожит этим знакомством, и мне, ни в коем случае, нельзя его позорить. Так я и оказалась в нашей организации.