Амелия Брикс: Капкан

– Я хочу кушать, – тоненький голосок вырывает меня из раздумий.

Поднимаю голову и смотрю на белокурую девочку с растрепанными волосами.

– Сейчас, – устало вздыхаю.

Мы завтракаем, не разговаривая друг с другом. Изредка посматриваю на Лину,

контролируя, чтобы она все доела. Глазами пробегаюсь по современной кухне и

задумываюсь о том, как кардинально отличается жизнь моей мамы и ее сестры. Дочери, рожденные от одних родителей с разницей восемь лет и выросшие в одном доме, живут в абсолютно разных условиях. Конечно, одна семья – это не показатель того, что судьбы девочек будут похожи. Но чтобы настолько!

Мама так и не выбралась из нашего поселка. Родилась и выросла там. После школы устроилась продавцом в местный магазин, где и работает до сих пор.

Вскоре познакомилась с моим отцом, который в то время был первым красавцем. Это сейчас он любит выпить и не следит за собой. А в то время все девчонки мечтали выйти замуж за темноволосого, статного машиниста, который появился в их селе. Внешне я похожа на отца. Те же волосы и карие глаза, высокий рост и пухлые губы. У нас даже ресницы одинаковые: длинные и

густые. Когда-то папа гордился тем, что я переняла его черты. А теперь…

Тетя, в отличие от своей сестры, сразу после школы уехала в город. Поступила в

университет на экономиста. По словам мамы, Таня всего добилась свои трудом. Такого будущего и для меня желали родители, но, к сожалению, все пошло не так, я не оправдала их надежд. В университет я поступила сама. Только проучилась там всего год. Конечно, я могу вернуться и восстановиться после академического отпуска. Но я не горю желанием учиться там, где обо мне ходит такая «слава».

Глава 4

Наконец-то, Лина садится в песочницу и играет с какой-то девочкой. Можно немного отдохнуть. Я устала за ней бегать по всей детской площадке. Рёбра болят до сих пор от побоев отца. Спасаюсь таблетками. Утром я забыла выпить обезболивающее, и теперь каждое движение даётся с трудом. Первым делом, как вернусь домой, нужно будет купировать боль лекарством. Постараться бы еще не забыть о таблетках, назначенных врачом после выписки. Детский плач, и я вскакиваю на ноги. По всему телу разносится резкая боль, невольно вскрикиваю. Девочка, с которой играла Лина, держится за голову и плачет. Чёрт! Что натворила моя сестренка?

– Собирай игрушки, мы возвращаемся домой, – говорю ей.

– Нет! – топает ножкой.

В кого она такая упрямая?!

– Отдай мою игрушку, – обращается к ней девочка.

– Адель, пусть она поиграет, – мама поправляет дочери резиночки на волосах. Множество хвостиков украшают её маленькую голову.

– Извините, не представляю, что на неё нашло, – я вообще не знаю, как ведёт себя этот ребенок.

– Всё в порядке. Это же дети, – с улыбкой, отвечает мамочка. Она красивая, со светлыми волосами и бледной кожей, напоминает ангела.

– Лина, верни чужую вещь, – разумеется, мои слова на неё никак не действуют. Девочка продолжает плакать, Лина – играть, я – злиться, и только мама Адель спокойна. Она всячески пытается отвлечь дочь.

В итоге девочка забывается, и с детским задором увлекается катанием на горке. После того, как у маленькой хозяйки пропадает интерес к игрушке, о ней тут же забывает и Лина.

Ещё раз извинившись, и вернув игрушку, мы идём обратно домой. Возле подъезда встречаем Сергея.

– Здравствуйте, – он так со всеми разговаривает или только со мной из-за тёти?

– Привет.

– Селёза, ты привёс мне киндер? – Лина подбегает к нему. У неё с ним, определённо складываются отношения лучше, чем со мной.

– Держи, – вытаскивает из кармана сюрприз, – только маме не говори, а то она меня уволит.

Лина послушно кивает. Эта сцена так умиляет меня, что и я не могу не улыбнуться.

– Вы здорово ладите, – замечаю я.

– Ты тоже ее полюбишь. Это же Лина, – вот мы и перешли на «ты».

Серёжа вынимает из машины пакеты с продуктами и мы заходим в подъезд.

На мою просьбу вымыть руки, Лина демонстративно отмалчивается. Этот бесёнок невыносим! На мое счастье, Сергей без проблем договаривается с ней. Затем, он помогает мне разложить продукты и отдаёт сим-карту.

– Ты давно работаешь у моей тёти? – спрашиваю его, разогревая обед в микроволновке.

– Больше года, – протягивает телефон, – всё готово. Можешь звонить.

– Да, мне особо-то и не с кем разговаривать, – пожимаю плечами.

– А как же друзья? – удивленно смотрит на меня.

Друзья! К сожалению, понятие дружба оставило для меня горький осадок. Больше года назад, у меня были подруги и даже молодой человек. Но они все дружно открестились от меня. А теперь делают вид, что никогда меня не знали. С кем такое происходило – прекрасно поймут мои чувства. Это равносильно тому, если бы тебя публично закидали камнями на площади как прокаженную. Только вместо камней – их слова, пропитанные ненавистью молчания.