Т. Вершинина - Один год. Одна жизнь

– А я уже с утра не мог телефон найти. Наверное, вечером где-то посеял.

Потом, совсем растерянно, с некоторой опаской глядя, как еще больше темнеют глаза хранящей молчание Лены, растерянно заканчивает:

– Пришлось сегодня новый купить. Взял более дорогой, но и более функциональный. Тебе нравится? – он протягивает Лене предпоследнюю версию айфона, пытаясь ее приобнять. – Номер удалось сохранить, так что переживать по поводу связи с заказчиками не придется.

– Да. Заказчикам крупно повезло, – тихим эхом отзывается Лена, немного отстраняясь.

Андрей удивленно смотрит на нее.

– Я смотрю – ты какая-то подавленная. Это потому что тебе все еще нездоровится?

Потом, понимая, что вопрос, скорее всего, останется без ответа, немного помолчав и вдруг вспомнив про неотложные дела, торопится уйти. Обещает заглянуть к ней завтра с утра и убегает.

У нее есть целая ночь на принятие решения. Сказать, что она все знает и разорвать отношения. Или делать вид, что ничего не происходит и жить в этой фальши, надеясь со временем вернуть его себе. Ведь она не раз читала, что в такой ситуации всегда виноваты оба. Значит, она что-то делала неправильно. Что?

Она удивляется себе – неужели она способна простить измену? И, не требуя прекращения отношений на стороне, каждый раз слушая проходные объяснения задержек мужа на работе, представлять постельные сцены его встреч с «подружкой». И терпеливо ждать, когда муж, увидев, что она избавилась от мешающих их счастливому союзу неправильных привычек, недостатков, неумений… и чего там еще, поймет, что только она – его судьба, порвет с любовницей и будет всецело принадлежать ей одной.

Но, во-первых, от одного этого можно сойти с ума. Во-вторых, она не знает за собой ничего из того, что могло бы повлечь такие последствия. В-третьих, элементарная физическая брезгливость не позволит ей допускать близость с мужем, имеющим отношения с кем-либо еще. А искать на нем волшебную кнопку, нажав на которую, можно было бы пребывать в полной уверенности, что рецидивов не будет, почему-то уже не хотелось. Как и держать проект «наша семья» в режиме искусственного дыхания.

Значит, надо сказать, что она все знает и поставить вопрос о разводе. Хотя она, кажется, все еще любит его.

«Знаю. Но откуда? Что я прочла переписку в телефоне? Признаться в этом – значит полностью растоптать свое самолюбие. Мы же не раз обсуждали подобный вопрос применительно к другим. И я всегда возмущалась поведением людей, допускающих чтение чужих писем. Потому-то он и был уверен, что я этого никогда не сделаю и не подстраховался», – Лена представила его злорадную реакцию на ее откровение.

«О, Господи, о чем я думаю? Сохранить образ благовоспитанного человека в такой ситуации? Нет. И все же я попытаюсь объяснить – почему так получилось, что я взяла его телефон. И как случайно увидела их переписку… Стоп. Получается, что это я буду оправдываться? Отлично».

Но вдруг ей пришла в голову мысль, что она не помнит, зачем брала его телефон. «Доктор сказал, что память полностью вернется через какое-то время. Какое? Так что – придется молча ждать?»

От этих размышлений она очень устала. Внезапно разболелась голова. Да так, что пришлось звать нянечку. Та всполошилась и побежала за доктором.

Потом слышно было, как она семенила, едва успевая, за Максимом Олеговичем, при этом негромко причитая.

– Все у голубушки было хорошо, опять же – муж вечером приходил…

Встревоженное лицо врача, нахмуренные брови после измерения давления слегка напугали и Лену.

– Доктор, я все испортила?

– Вы тут, конечно, не очень виноваты. Но хочу спросить – кто вам давал разрешение волноваться?

Потом, обернувшись к нянечке, сказал:

– Дарья Петровна, под вашу ответственность. Полный запрет на посещения.

– А как же быть? Пока Лена спала, ее приходил проведать парень в серой куртке. И сказал, что придет завтра.

– Никаких посещений, – с нотками категоричности в голосе повторил Максим Олегович.

Сумерки сменились темнотой, а Лена все прокручивала и прокручивала картинки из своей жизни. А, заодно, проверяла свою память. Надеясь, что все уже в порядке, и все же опасаясь, что та может дать сбой.

Вот первая встреча с отцом Никиты. Высокий, широкоплечий, с улыбкой, которой были бы рады при съемках любого рекламного ролика. Он подсел в кафе за их с подругой столик. Сделав заказ, коротко перебросился парой фраз с кем-то из знакомых и внимательно посмотрел на Лену. Постепенно его взгляд становился все удивленнее и восторженней.