Сандра Бушар - Детка

Не нужно было произносить вслух, чтобы понять: произошло что-то поистине ужасное.

– Грант… – тихо окликнула я его, положив руку на плечо. Он словно очнулся от моего голоса, но растерянность никуда не делась. Его глаза пропитались обреченностью, печалью, болью и сожалением… – Что случилось? – и вдруг будто что-то кольнуло, – Наши родители?..

Я не смогла закончить предложение. Не знала, что спрашивать, и не знала, хочу ли что-то знать. Почва медленно уходила из-под ног, когда он резко подхватил меня подмышки и затянул к себе на колени.

Может быть, он сделал это, чтобы не смотреть мне в глаза. Может, и вправду хотел утешить, но последующие слова разбили мой мир вдребезги, стерли все детские иллюзии, разрушили все мечты:

– Их самолет… Он попал в грозовое облако и… Детка, никто не выжил. Мне очень жаль. Их больше нет.

После этого момента прошло много лет. События сменялись одно за другим, и не всегда удавалось выживать легко или просто. Но этот момент оказался худшим за всю историю. Гребаный конец детства наступил внезапно.

Этот Новый год и, по совместительству, мой пятнадцатый день рождения стал особенным. В плохом смысле. После этого стаи голодных тварей, желающих разорвать компанию наших семей, накинулись на двух несчастных детей. Но они еще не знали Марка Гранта. Хотя… Тогда он и сам был еще с собой не знаком.

Неприятности нападали на нас с такой частотой, что бывали минуты, когда мы считали, что смысла бороться больше нет. Двое детей миллионеров, Марк Грант и Алиса Воронцова, остались одни и без защиты. А что это значило? Правильно! Все враги семьи, продуманные особы и просто жаждущие оторвать кусок побольше, вспомнили все грехи родителей, долги и их проступки.

Сперва родители Сэма заставили написать парня заявление о нападении и избиении. Адвокат семьи Грантов откупился от него за баснословные деньги, но это было достаточным пятном на репутации Марка, чтобы совет директоров компании "Alis Markoni" оспорил его права. К счастью, Сергей Грант успел составить завещание, и после пяти месяцев вражды адвокаты компании таки отвоевали наследство Марка, а он стал единоличным владельцем и генеральным директором.

Это все я узнавала только благодаря СМИ, ведь Марк отчаянно скрывал проблемы. От этого становилось еще печальнее, ведь информация, что попадает в прессу – это лишь самая верхушка айсберга.

– Тебе пятнадцать, так что до вступления в наследство нужно подождать, Алиса, – однажды сам начал разговор Марк. Он не брал меня с собой на встречи и суды, а постоянно запирал одну дома с кучей охранников. Я знала, что парень многое мне не договаривает, и как ему тяжело, но ничем не могла помочь. У меня тоже погибли родители, и я была ребенком… – Никто не лишит тебя фамилии. Наши родители бы этого не хотели, и я никому не позволю причинить тебе вред. Слава богу, высшее образование я успел получить… Это огромное преимущество в данной ситуации.

Мне хотелось как-то поддержать Марка, который теперь приходил лишь после двенадцати ночи и уходил на рассвете. Он постоянно пил алкоголь и всерьез подсел на табак. Я жила в доме Грантов, и теперь в нем не появлялись ни одна девушка или посторонний человек. Только мы вдвоем. Но и без этого было понятно: все поменялось, а в воздухе повисла неизвестность.

Марк сидел в широком кресле цвета металла и задумчиво чесал уже заметно отросшую бороду, засмотревшись куда-то в пустоту. Тогда я встала и, не раздумывая, села к нему на колени. Так было всегда (в прошлой жизни), а сейчас мне просто необходимо получить некую уверенность в том, что не все в этом мире рухнуло. И Марку тоже.

Он тяжело выдохнул и устало прижал меня к себе так крепко, что стало тяжело дышать. Впервые за почти полгода так хорошо и спокойно. Марк рядом и все еще со мной.

– Спасибо, – едва слышно прошептал он и, шумно втянув запах моих волос, осторожно накрутил длинную прядь на указательный палец. Я чувствовала, как он напрягся перед тем, как начать серьезный разговор: – Тебе ведь пока только пятнадцать, поэтому нужен опекун.

Я затаила дыхание. Вроде как прошло полгода, а до сих пор не верилось, что теперь нет моих самых родных и близких.

– В общем, я уже оформил опекунство на себя! – за секунду выпалил он, словно боясь моей реакции. Но почему? Ведь это было логично, ожидаемо и прекрасно? А когда я никак не отреагировала, а лишь сильнее прижалась к его груди, он напряженно добавил: – Довольно давно, Алиса. Не сегодня.