Мила Дрим - Золотая орда. Восхождение

Усталая, разбитая, я, заперев двери в спальню, рухнула, как была – с мокрой головой, в халате – на такую большую, пустую, без Тимура, кровать. Как бы я хотела сейчас заснуть! Но нервное возбуждение, страх, дурные мысли, крепко вцепились, действуя со всех сторон – на мой разум, сердце и душу. Это было такое истощающее состояние, что я, не выдержав, поднялась на ноги, намереваясь, все же, выйти к братьям. Быть может, хотя бы в их обществе мне не будет так страшно. Переодевшись в домашние брюки и, для ощущения собственной безопасности, надев спортивную, серого цвета, кофту Тимура (я обожала носить его вещи), я вышла из спальни.

Мне не пришлось искать долго Дамира и Рустема – они, гремя бокалами, орудовали на кухне. Что-то, вроде чувства вины, кольнуло мое сердце, когда я увидела их, сидящими за столом и попивающим пустой чай. Я нерешительно застыла на пороге, взирая на братьев. Да, они были бандитами, но сегодня они спасли жизнь мне и Тимуру.

– Всем привет, – стараясь говорить бодро, произнесла я, подходя к холодильнику и доставая оттуда яйца, – пирог, говорите, хочется? Попробую порадовать вас.

Я тепло улыбнулась им и, о, Боже – лицо вечно хмурого Рустема осветила «милая» улыбка-оскал. Дамир же поддержал меня, широко улыбаясь и говоря:

– Ох, Камилка, готовь сразу парочку, один я точно сожру, а этот, – он кивнул в сторону Рустема, – поди, и два проглотит и не наестся, так что минимум три надо.

Я качнула головой, и принялась за приготовление шарлотки, ощущая на себе внимательные взгляды. Я старалась не обращать внимания на это, всецело погрузившись в процесс готовки. И шумящий миксер неплохо помогал мне этом. Хоть на пару минут «отключу мозги». Когда я закончила замешивать тесто и стала разливать его на противень, то услышала вопрос, произнесенный Дамиром:

– Ты что, любишь таскать мужские вещи?

Я, на миг, замерла. Губы непроизвольно дрогнули от улыбки. Повернувшись к братьям лицом, я заметила их смеющиеся глаза. Я, не сдержавшись, мягко улыбнулась, отвечая искренне, от сердца-души:

– Я люблю Тимура, и все, что с ним связано.

Я тут же нахмурилась, понимая, что нет, не все. Словно услышав меня, Рустем с ухмылкой произнес:

– Вряд ли ты полюбишь то, чем он сейчас занимается в лесу. А вот то, что ты любишь его самого – это дело хорошее, даже дикому зверю ведь нужна ласка.

Я сжала столешницу так сильно, что мои пальцы заныли от напряжения и боли. Наверное, мне стоило пропустить это мимо ушей, но я не смогла. Глубоко вздохнув, я небрежно спросила, глядя с невинным выражением на братьев:

– А чем он сейчас занимается в лесу?

Дамир и Рустем, с ухмылкой, переглянулись. Они молчали, видимо, размышляя, стоит ли мне знать. Но я хотела знать, где мой муж. Хоть и догадывалась, что могу пожалеть об этом.

– Так чем? – повторила я, не сводя с братьев внимательного взора.

– Он проводит «душевную» беседу с одним из выживших убийц, – деликатно произнес Дамир.

– Беседу? – я чуть нахмурилась, не веря, что такое возможно.

– Ага, беседа с ножами и «нежными» прикосновениями, – ухмыляясь, сказал Рустем, вертя в смуглых пальцах бокал.

– Ооочень нежными, – сверкнув глазами, добавил Дамир.

Мой язык прилип к небу, а рот наполнился вкусом металла. Я шумно сглотнула и вопросила, не сводя глаз с братьев. Страшная догадка уже постучалась в мой мозг.

– Он… – начала я, но умолкла, не в силах озвучить это.

– Он пытает, чтобы узнать информацию, – будничным тоном сообщил Дамир.

– А если не узнает? – сорвалось с моих губ, которые, вмиг, пересохли.

– Тимуру еще никто не посмел отказать в допросе, – широко, гордо улыбаясь, заявил Рустем, и мой желудок скрутило от новых, страшных картинок, которые мне щедро нарисовало мое воображение.

Я отошла к окну, наблюдая за небом – по нему летела стайка птичек. Вот птички живут себе – беспечно, легко, быстро. Съесть мошек, порезвиться, повеселиться, зиму пережить – вот и вся их жизнь. А есть, ведь, и другие птицы – соколы. Летают высоко, едят слабых, держат всех в страхе… совсем, как Тимур. Я прижалась лбом к прохладному стеклу, пытаясь уравновесить свои мысли и чувства. Прямо сейчас, когда я готовлю пирог, мой муж пытает человека, орудуя над ним ножом.

Мои ноздри защекотало от аромата, наполнившего кухню: сладко-ванильного, такого уютного, спокойного. Мой маленький, иллюзорно-хрупкий мир. Через пару минут Дамир и Рустем уже уплетали за обе щеки пирог, а я снова замешивала тесто. Мои руки слегка дрожали, когда я нарезала сочные, зеленые яблоки – потому что в этот момент я видела не свои руки, а руки мужа – в чужой крови. Я, опасаясь, что порежусь, кинула нож в раковину и, смешав яблоки с тестом, отправила пирог готовиться.