Сергей Бесф - Ловелас и его женщины. Любовный роман

Виктор задрожал, смиренно опустил глаза и увидел костлявые руки старухи, которыми, как ему показалось, она собиралась его придушить. В начинающейся агонии он отступил, натолкнулся на стул и едва не свалился на пол.

Он искал выход из этой ловушки, искал спасительное направление к двери. Надо было пройти мимо страшной зловредной старухи. Виктор выбрал другой путь. Он перебрался через диван и с криком, побежал вдоль окна, сметая все предметы на своем пути. Он мало рассчитывал на спасение, вернее он вообще на него не рассчитывал.

Оказавшись в прихожей, Виктор к своему ужасу определил:

«Вероятно, дверь закрыта на ключ».

В кромешной тьме он попробовал открыть дверь. К счастью она оказалась незаперта. Схватив туфли, он в носках выбежал на освещенную лестничную площадку.

Бегом он спустился по лестнице, выпрыгнул из подьезда на улицу, надел туфли и побежал по тротуару вдоль длинной пятиэтажки. Он начал приходить в себя только сидя на скамейке в знакомом старом сквере.

Виктор с ужасом переживал произошедшее. Руки с дрожащими пальцами с трудом удерживали телефон.

Он нисколько не сомневался, что столкнулся с темными силами, со страшной ведьмой, которая едва не лишила его жизни. Но какова Елена, какова стерва?.. Да, по отношению к ней он не прав, но не слишком ли суровое наказание она для него придумала? И как он сразу не заподозрил подвох. В памяти всплыла комната ясновидящей с окнами, закрытыми толстыми шторами. Он вспомнил метлу в углу. Что еще?.. А не было ли там деревянного ведра, так называемой ступы?.. Но, почему ступа?.. Что напугало больше всего?.. Что вывело из равновесия?.. Конечно же, лицо старухи. Конечно же, сама старуха с ее умопомрачительной внешностью. У Виктора мороз прошел по коже, хотя в парке было довольно тепло, даже жарко. Он оглянулся по сторонам. Старухи поблизости не было. Он поднял голову, посмотрел на крону высоченной сосны, на небо, затянутое густым сумраком облаков. Вдалеке прозвучал раскат грома и Виктор вздрогнул.

Дрожь отпускала. Он старался глубже дышать, он растирал руки, чтобы снять болезненный тремор и вернуть себе привычный эмоциональный фон.

Он вспоминал все, что с ним произошло. Во всех ужасающих подробностях он воспроизводил в памяти внешность старухи, поскольку в этом заключался его шанс на спасение. Он надеялся, что старуха была в квартире ненастоящая, а какая-нибудь театральная или эфемерная, призрачная. Все больше он верил собственному предположению, что Сандра умело его разыграла, развела.

В какой-то момент Виктор едва не подпрыгнул от догадки, которая значительно поумерила его страх. Руки старухи… ведь они в темной комнате при тусклом свете смартфона в точности были такими же, как руки Сандры. Старуха с руками Сандры… Он даже припомнил, что у старухи на руке имелся какой-то знак или рисунок. В темноте он толком его не разглядел. Это вполне могла быть Баба-Яга. Виктор уже почти не сомневался, что его просто напугали, а весь этот чудовищный по своей сути обряд избавления от порчи теперь выглядел, как полное надувательство.

И тут же новая спонтанная идея пришла ему в голову. Он вынул из нагрудного кармана банковскую карточку Елены и покрутил ее перед собой. На карточке были деньги. Там они еще были. Напевая про себя веселую еврейскую песню, Виктор позвонил Линде.

– Можно, я приеду? У меня есть деньги. Я заработал! – Он с таким воодушевлением предложил Линде продолжить отношения, что почти не сомневался, что она согласится его принять.

– Ну, приезжай, – голос Линды, ему это не показалось, внушал оптимизм.

Из пакета Виктора на большую салатную тарелку перекочевали объемные кусочки маринованного крабового мяса, оранжевые ресторанные мидии и королевские креветки.

Виктор знал, что за такие креветки Линда родину продаст. А вот с сыром вышла промашка. Пахнущий морем итальянский, какой любила Линда, добыть не удалось. Пришлось довольствоваться обыкновенным голландским.

Зато вино было настоящее французское. А классический витаминный салат из настоящих помидоров и огурцов?.. Линда должна была оценить его старания.

После того, как стол был накрыт, Виктор положил новенькую двухтысячную купюру на черный комод Линды.

Разлитое по бокалам шампанское шипело и искрилось. Атмосфера в квартире Линды была фантастически приятной, особенно после пережитого потрясения.

Виктор вел себя предупредительно и галантно. Он играл в невидимых лучах счастливой звезды, подарившей ему Линду.