Лидия Сычева - Уже и больные замуж повыходили

Мы жили в эпоху, когда наша родина все еще оставалась большой и по-своему великой, когда Алекса Билла никто не знал, а алеш беловых было никак не меньше нескольких сотен в разных городах и деревнях, когда машинный разум еще не приковал невидимой паутиной каждое сердце к пульсу единого наречия, мысли и музыки. Да, в наше время еще можно было, поднатужившись, походив по свету, найти настоящего, живого соловья и послушать его пение. Но в ту весну мы не могли вместе (да еще ночью!) вырваться в леса, так что и слушание алябьевского «Соловья» в исполнении красивой начинающей певицы было для меня счастьем. Я все-таки не удержалась, погладила твою руку, потом рукав пиджака. Я сделала это тихо-тихо, так, чтобы тебя совсем не потревожить, не отвлечь. Я, такая защищенная и маленькая рядом с тобой, иногда чувствовала себя и старше, и больше тебя, как чувствует себя мать рядом с ребенком, который, сколько ему ни расти, все равно будет и младше, и зависимей. Я пожалела, погладила тебя еще раз, потому что слеза моя соскользнула тебе на руку; в этом зале, таком тихом, простом, я вдруг подумала: «А нашему сыну могло быть уже пять лет!» И мне стало ужасно горько, что мы его не родили, не вырастили, что мы ему не радуемся; и, будь он сейчас с нами, мы бы, конечно, слушали настоящего соловья. Это было ужасное чувство тоски; впрочем, не мы одни виноваты — время.

— Послушай, — сказала я, когда мы после концерта вышли из зала и шли по вечерней улице, и я уже была с совершенно сухим, лихорадочным лицом. — Жизнь ведь бессмысленна, да? Ну, по большому счету. Я сегодня ехала к тебе, смотрела в окно, ехала мимо храма, а он такой красивый, луковки золотые, точеные, и я вдруг поняла, что ничего там не будет. Ну совсем ничего. Это ведь ужасно! Я не отрицаю Бога, но я вдруг поняла — ничего, что здесь есть, у нас там не будет. И я почувствовала: единственное, что придает смысл жизни, — это любовь. Потому что жить без любви здесь и знать, что там ничего не будет, ну, знаешь, это уж слишком!

— Не горюй, — сказал ты. — Лучшие дни у нас впереди.

Я поверила. Я всегда тебе верю сразу, прочно и без сомнений. Каким бы ни было будущее, рядом с тобой оно мне не страшно. Человек рожден для любви, как соловей для песни. И сказать мне про это больше нечего…

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.