Матильда Старр - Искушение

Вике запись не требовалась. Она помнила всё в мельчайших деталях. Помнила, как опрокинула стажера на офисный диван. Зачем вообще в офисе стоит диван?! Там работать надо, а не на диванах сидеть! Или даже не сидеть…

Не разрывая поцелуя (вчера это казалось очень важным – ей категорически не хотелось, чтобы мальчишка как-то комментировал происходящее, и она искренне радовалась, что нашла такой простой и чудесный способ этого избежать)… Так вот, не разрывая поцелуя, она стала расстегивать его рубашку. Запуталась в пуговицах. Ненадолго зависла. И сделала еще одно восхитительное открытие – воистину, это была ночь открытий! – снимать рубашку вовсе не обязательно. Более того, это нецелесообразно и вообще неэргономично. И переключилась на ремень в джинсах. Ремень был не менее упрямым, чем рубашка, и тоже не давался.

Где-то на этом этапе стажер окончательно освоился, разобрался в ситуации и ловко расстегнул пуговицы на блузке. Сдвинул в сторону кружево бюстгальтера, мягко коснулся соска – сначала пальцами, а потом и губами. Втянул его в рот и легонько прикусил, высвобождая из кружевного плена вторую грудь, которая охотно прыгнула в его руки. Сжимая и тиская ее груди горячими ладонями, стажер поцеловал ее в шею и прикусил ее второй сосок. И это было с ума сойти как приятно и восхитительно.

Вика не смогла сдержать протяжный стон, а руки стажера уже задрали юбку и…

И вот тут всё кончилось. Существо, которое заменяло обычную Вику в этот вечер, каким бы пьяным оно ни было, вспомнило, что белье-то на ней сегодня… Ну не ахти. Удобное, конечно, практичное. Но вот совсем не то, которое нужно демонстрировать человечеству, а особенно его симпатичным представителям.

Вика не с первой попытки, но поднялась с дивана, поправила прическу и строго вопросила:

– Что вы себе вообще позволяете?

Нелады с дикцией не дали этой фразе прозвучать убедительно, но для опешившего стажера этого оказалось достаточно.

Вика развернулась и гордо удалилась, на ходу застегивая блузку. Аргументировала свое бегство она тем, что ей немедленно нужно кормить кошку.

По поводу кошки почему-то потребовались пояснения. И Вика заверила стажера, что животина у нее одна и вторую она заводить не собирается, а уж тем более десять.

Занавес!

Вика мрачно размешивала кофе в чашке и размышляла о том, как бы не возвращаться сегодня в агентство, а еще лучше – как-нибудь вообще оттуда уволиться. Но куда ты уволишься из собственной компании? И даже в командировку не уедешь – новый контракт требует постоянного присутствия. По всему выходило, что на работу идти придется.

В офис Вика явилась после двенадцати. Как человек, который накануне жертвовал собственной печенью во имя процветания агентства, она имела на это полное право. Взгляд сам собой обратился к тому углу, в который она вчера поместила стажера. Красавчика там не было, зато за компьютером восседала какая-то посторонняя девица.

– Это еще кто? – Вика поймала за рукав пробегавшую мимо секретаршу и указала на незнакомку.

– Это? – Леночка восторженно пискнула и, скосив в указанную сторону блестящие от предвкушения глаза, заговорщицки прошептала: – Это наша серая мышь Иванова. Видимо, встретила фею-крестную. Правда, потом что-то пошло не так, и вместо бала она, как всегда, притащилась в офис. Впрочем, с некоторых пор у нас тут тоже водятся принцы.

И Леночка прерывисто вздохнула.

Принцы? Твою ж мать…

Вика присмотрелась. Джинсы и маечка обтягивали вполне аппетитные формы, которые, оказывается, там были. Стрижка, макияж, туфли на каблучках… И кто бы мог подумать, что из такого хм… бесполого существа, как Иванова, можно сделать что-то… эдакое, женщиноподобное?

Она оглянулась по сторонам. Все девицы в офисе сегодня были чудо как хороши, сверкали подведенными глазами, благоухали французскими ароматами и, в принципе, вполне могли бы полным составом прямо сейчас выдвигаться на подиум. По крайней мере, за их наряды было бы не стыдно.

Даже уборщица тетя Паша нацепила новый цветастый платок и подкрасила губы извлеченной из глубины веков ярко-морковной помадой. Вика вздохнула. Кажется, этот офис уже никогда не будет прежним. А ведь еще какой-то час назад она думала, что хуже уже быть не может. Все-таки мало в ней оптимизма и веры в светлое будущее. Может, и еще как.

Она торопливо отправилась в свой кабинет. Уж хотя бы там-то должно быть все по-прежнему? Но нет. На ее столе, прямо среди бумаг, в обычном стакане стоял букетик подснежников.