Лидия Будрик - Вредина

Марина переложила продукты в пакеты, вытащила сынишку из тележки, и они вдвоем пошли по тихой безлюдной улочки в сторону своего дома. На душе было тяжело и в тоже время радостно. Она видела их глаза, им нечего было ответить, а это значило, что сегодня она победила их всех.

На следующий день Воротнин не появлялся на работе до обеда.

«В гаражах, наверное, засиделись допоздна, и проспал утром», – с усмешкой подумала девушка и улыбнулась. А сама уверенно пошла в столовую, в надежде, что там ее обидчика сегодня точно не будет. Они взяли обед и уселись с Викой у окошка, на их излюбленное место.

– Ну, как твои дела? Как Воротнин? Все угрожает? – спросила ее Кравцова.

– Вчера в «Перекресте» пересеклись, – стала рассказывать она, – с детьми туда приходил за мороженым.

– И что? – вскинула брови Вика.

– Опять нахамили друг другу.

– И что он сказал?

– Это я им сказала, что их по дороге аист ронял, когда нес.

Кравцова прыснула со смеху и, прикрывая рот ладошкой, весело проговорила:

– Как ты точно подметила! И что они?

– Молчали. Словно языки проглотили, – улыбалась Марина, а сама ела свою порцию второго.

Но тут у входа в дверном проеме появился Воротнин, а с ним и его верные и надежные друзья – Воронин и Тарасов.

– Их не ждали, а они приперлись, – упавшим голосом проговорила она и заметно заволновалась.

Виктория резко оглянулась, убедилась, кто там пришел, потом посмотрела на подругу и сразу успокоила:

– Не робей, я с тобой!

– Спасибо. Хоть ты меня не бросаешь, – вздохнула в ответ Сапсонова и вновь покосилась на своих обидчиков.

– И после обеда пойду с тобой до твоего растворного узла.

– Это прям… наказание какое-то… Только не пойму, за что? – тихо прошептала Марина и продолжила доедать свой обед.

Водители сразу их заметили, но сделали вид, что дамочки им безразличны и, прихватив подносы, стали ставить на них тарелки с едой. Они дружно прошли через кассу, расплатились и двинулись по залу искать свободные места.

Народу в столовой было не так много, и мест хватало на всех. Но шофера специально выбрали места поближе к ним, чтобы видеть их и говорить им колкие слова.

Они уселись через стол от подружек и стали нарочно громко разговаривать, чтобы их слышали дамы из бухгалтерии.

– Ну как, Олежа, умылась твоя премия? – спросил друга Тарасов, искоса поглядывая в сторону девушек.

– Ничего, я не гордый – переживу! – ответил ему Воротнин.

А сам взял кусок хлеба, откусил его, проворно размешал ложкой сметану в супе и принялся есть борщ.

– А это все оттого, что смазливые девчонки имеют власть над нашим начальством! – съязвил Павел, поглядывая на их столик.

Но тут за Марину вступился мужчина, сидевший напротив них. Он давно работал в этом СМУ в столярной мастерской, был на пенсии, но продолжал исправно нести свою трудовую деятельность. Высокий, седовласый, с большими мозолистыми руками, он сурово взглянул на водителей и грозно потребовал:

– А ну, хватит! Сами виноваты, а девчатам нервы трепете!

– Да ладно, дядь Коль, – стал оправдываться Тарасов, – им потреплешь нервы! Они у них из стали сделанные!

– Взрослые мужики! А ведете себя недостойно! – упрекал их Герасимов, глядя на них с упреком и негодованием из-под своих седых густых бровей.

– А кто первый начал? – вступился за друга Воронин. – Они и начали строчить докладные! Теперь пусть слушают!

– Эх! – качнул головой столяр. – Совсем мужскую честь потеряли! Метете своими языками, как бабы помелом!

– Спасибо, дядь Коля! – ласково ответила ему Вика. – Хоть вы за нас вступились.

Николай Николаевич хлопнул ладошками себе по коленям и стал вновь отчитывать развязных водителей:

– Смотрю на это безобразие и стыдно мне становится! Семьдесят лет прожил, а чтоб так с девушками обращаться, у меня и язык бы не повернулся!

– Страшно жить с таким поколением мужиков! – подхватила сразу Кравцова и посмотрела на Воротнина, давая понять, что эти слова она обращала именно ему, так как он зачинщик этому скандалу.

– Да, кому ты нужна! – махнул на неё рукой Тарасов и усмехнулся.

– А ну, цыц! – стукнул по столу кулаком Герасимов и встал со стула. – Сейчас сам выгоню вас отсюда! Что бы вели себя прилично!

Олег качнул головой, но ничего не сказал. Есть он расхотел, сразу отложил ложку и недоеденный кусок хлеба на стол, резко встал и пошел из столовой на выход. В душе понимал, что переборщил со всеми угрозами и надо бы действительно остановиться. Он уверенной походкой прошел по залу и быстро скрылся за дверью.