Лукерья Сайлер - Остановись, подумай, для чего живёшь. Роман в трёх томах. Издаётся на русском языке

– У тебя сейчас убежит сердце – сказала Лиза, – оно так сильно бегает»

Он на минуту замер и перестал дышать, потом, не выпуская её из своих объятий, громко засмеялся.

– Я неправильно сказала, да?

Ты так смешно и красиво сказала. Моему сердцу, действительно, сегодня в груди место не хватает, и я не удивлюсь, если оно убежит.

– Надо сказать, по-другому, да? Ты всё понимаешь, что я говорю?

– Да, конечно. Мне кажется, что если бы ты говорила на арабском языке или на китайском, я бы тоже тебя понял. Мне нравиться твой акцент, такой красивый! Сейчас, рассмеялась Лиза.

– Ты смеёшься надо мной. Разве бывают красивые акценты.

– До сегодняшнего дня я даже не знал, что бывают, хотя прожил на этом свете 27 лет.

– Да ты уже совсем старый.

– Я для тебя уже старый? – проговорил он, обнимая её двумя руками и смотря ей в глаза. Она молчала и тоже смотрела ему в глаза. – Я вижу по твоим глазам; ты не думаешь, что я для тебя сильно старый.

Они лежали, прижавшись друг другу, и обхватив друг друга руками.

– Я не могу тебя отпустить, – сказал Франц, – я не могу, я не хочу, – прошептал он.

Лиза поцеловала его в подбородок, в нос. Он покачал отрицательно головой.

– Как сон. Может это сон? – Он освободил её тело от своих объятий, потом обхватил снова, – нет, ты есть и это не сон.

Она взяла его лицо в свои ладони. Они снова смотрели друг другу в глаза и молчали. Лизе показалось, что время остановилось, и что в этом мире только он и она ничего больше. «Неужели так бывает, и вот этот блеск глаз может заслонить, как ярким светом, весь существующий мир, притянуть к себе так, что всё остальное кажется тусклым и блеклым», – подумала Лиза.

– Неужели это возможно? – прошептал Франц.

Лиза уснула. Проснулась от его поцелуя. Была глубокая ночь. На улице по-прежнему завывал ветер. В комнате было тепло и светло от зажжённого камина.

Она прижала его голову к груди.

– Ты не спал? Я долго спала?

– Нет, я не спал, а ты спала всего час. Я не хотел тебя будить, я хотел тебя поцеловать. Какая ты красивая!

– Ты мне сегодня сделал столько комплиментов, сколько я не слышала за всю свою жизнь, но мне очень приятно.

– Это не комплименты – это правда, ты думаешь, я могу сказать тебе неправду, или совсем не то, что думаю.

Лиза поцеловала его, сказала шёпотом:

– Я не хочу, чтобы ты говорил мне то, что думаешь. Я хочу, чтобы ты говорил мне только правду.

Она снова ощутила тот, неведомый до сегодня, мир прекрасных чувств радости тела и души, тот момент, когда две души и два тела соединяются в одно целое из двух половин. Это целое заполняется одной радостью на двоих, и эта общая радость с двойной силой любви, от удвоенных чувств любви, наполняет весь внутренний мир каждого в отдельности. Теплота и ослепительный свет этого внутреннего мира заполняют разум и отключают его от мира окружающего. Двойные чувства, и двойная радость, в двух душах принимают единый общий, только их, дух любви.

– У тебя так блестят глаза, ты хочешь заплакать? Я обидел тебя, чем-нибудь?

– Нет, ты подарил мне радость, а у тебя тоже блестят глаза, как будто, ты тоже хочешь заплакать.

– Да! Я хочу заплакать только от радости, которую подарила мне ты. Я так часто влюблялся, но так же часто разлюблял. Я всегда знал, что есть что-то, что я не знаю и обязательно узнаю. Я говорил тебе, что у тебя очень красивые волосы, они такие же богатые, густые как у моей мамы, только у тебя немного длиннее, а так цвет и прическа очень похожи. Когда я увидел сегодня тебя, всё перевернулось во мне.

– Твоя мама дочь господ Вебер? Почему ты так сказал «перевернулось», что это значит?

– Да, мама дочь моих стариков. Она умерла 4 года назад. Умерла глупо, хотя смерть всегда глупа, но здесь особый случай. Красивая, еще молодая женщина, 42 года, и вдруг её не стало за 1 день, за один час. Зимой подморозило, был гололёд, она поставила машину в гараж, стала выходить через ворота, поскользнулась, упала, виском ударилась о бордюр. Умерла сразу Отец очень любил её. Он старше мамы на 10 лет, она для него была все и для меня тоже. До сих пор не могу поверить. Сколько себя помню, всегда мая жизнь была в спартанском режиме. Я был один, но меня никогда не баловали. Учеба, спорт, книги; за каждый прожитый день я должен был по времени отчитываться. Мама была очень строгой, но очень любила меня, всегда была со мной рядом, не оставляла меня без внимания никогда. Родители хотели, чтобы у них еще были дети, но что-то из-за маминого здоровья не получалось. Это желание передалось мне: очень хочу детей, но у меня, их нет, хотя женат уже 3 года. 3 года женат и, из них, год уже развожусь со своей женой.