Когда мы сели есть я спросил:
– А вот это «только для секса» ты как определяешь? Звучит так, как будто недомужик какой, как будто нет чего-то на месте. А ведь ты меня совсем не знаешь.
– Ну а как бы ты хотел, чтобы я замуж за тебя собралась?
– Я не знаю, как бы я хотел, я задал вопрос. Что во мне тебя уже не устраивает?
– Успокойся! Мне все нравится.
– Но ты уже решила, что я не могу тебе чего-то дать, что оказывается дает тебе тот, кто умчался на другой конец мира и, поверь мне, ни в чем себе не будет отказывать.
– Ты прав, я не оправдываю его, я сама в шоке, понимаешь, у нас все было так хорошо!
– Лучше чем со мной?
– Хватит! – она перестала есть, налила чай и снова закурила.
Я понял, что задел ее чувства и не стал продолжать, мне даже стало как-то стыдно за свою черствость. Человек любит, чувствует, а я как будто животное – примитивные инстинкты, конечно, кому это понравится больше чем на один раз.
– А что ты меня разве не воспринимаешь так же? Только для секса? – внезапно спросила она.
– Я не знаю, я не думал об этом.
– Каких отношений ты хочешь с женщиной?
Я хотел ей гневно рассказать, что была бы моя воля, то никаких и это все друг пенис, но тут же понял, что это только будет подтверждением ее вердикта, что я недомужик. Лучшая защита – это нападение.
– Нет, подожди! Давай поговорим о тебе. Чего ты вообще хочешь от мужчины? Ты же даже не говоришь, чего хочешь? Ты заранее уверена, что все готовы тебя использовать для секса, хоть и внутренне тебе это неприятно, как и любой женщине. Ты заранее решила про меня, что я мудак. Вот сидишь у меня на кухне, в закрытой позе, прячешься в себе, делаешь вид, как будто я тебя изнасиловал.
– Я не считаю, что ты меня изнасиловал.
Мне просто плохо.
Я хочу, чтобы ты меня обнял.
Я осознал, что мне нелегко сейчас идти на близость, потому что настрой на конфликт уже вошел в меня, но я ж не совсем примитив, психологические группы посещать люблю. Вижу, что требую от нее сказать, что она хочет, а сам не очень-то и стремлюсь выполнять ее желания. Но за свои слова надо отвечать.
Я пошел, лег на кровать.
– Иди сюда. Иди не бойся. – слышу как мой голос звучит хрипом и такой ужас от самого себя. Женщина может меня бояться, не доверять. Что ж я за человек-то такой. Пропало либидо.
Не человек – просто тупое животное. У нее чувства, а я…
Она легла рядом, тихо устроилась как мышка, уткнулась мне в грудь лицом. Моя рука обняла ее сначала машинально, потом пальцы сжали плечи, талию, ягодицы.
– Мы ведь не будем трахаться? – тихо спросила она
– Ты все еще не доверяешь мне, малыш? Моя рука замерла, я почувствовал, что слезы душат меня от обиды. Это так тяжело, когда она тебе не доверяет.
Я стал думать, стоит ли сдерживать слезы, в этот момент ее губы оказались рядом и мы стали целоваться. Перемешанный с моими слезами поцелуй. Это было уже слишком, я почувствовал возбуждение как подтверждение тому, что я мужик, а не плакса, но она снова отстранилась, однако это не вызвало у меня гнева, это было очень естественно.
– Мне приснился на днях один сон. Мне приснилось, как будто мы с одни другом прыгаем и ныряем, и погружаемся глубоко-глубоко, а потом нас выталкивает, и мы вылетаем обратно.
– Что чувствовала?
– Страх и доверие. Страх от того, что он сделал то, чего я не хотела, я ведь никогда не ныряла. А потом доверие. Что-то похожее я чувствовала с тобой во время нашего секса.
Я окончательно размяк, расслабился, она легла мне на грудь и моя рука обнимала ее за бедра.
Влечения не было, но было и без него хорошо, так мягко, спокойно и легко.
Я засыпал, чувствуя, что становлюсь человеком.
«Если человек видит смысл в том, как он проживает свою жизнь, какая разница правильно он это делает или нет?»
Из неизданного
– Я из научного интереса перетрахал всю группу
Мари Анн очнулась
– Что? Какую группу? Музыкальную?
Они лениво и несколько принужденно засмеялись.
– И почему из научного?
– Потому что мы учились на одной кафедре.
– Знаешь, такое приятное ощущение к концу 5-го курса, отношения практически родственные.
– А ты когда-нибудь влюблялся из научного интереса?
– Нет, меня интересует только секс. А ты?
– Я да. В своего преподавателя по живописи.
Они с Дэйвом сидели за столиком кофейни, отгороженного от огромного зала ресторанов плетеной стенкой, она смотрела на толпу в самом низу на первом этаже торгового комплекса, слушала гул бесконечно движущейся толпы и откровенно ждала, когда подойдет уже время брать такси и мчаться в аэропорт. Ей не нравился этот город, и казалось, что зря она сюда приехала. Прибыла в Тель-Авив в 13:00 и уже под вечер бежит из него.
Читать дальше