Валентина Курас-Миронина - Один день в Пятигорске

Подбежал Саша. Игорь поднял его на руки и ближе подошёл к гроту. Сашка уцепился руками за решётку.

– Ну, что друг, посмотрел? Пойдём дальше?

– Дальсе пойдём, – проговорил малыш и крикнул ребятам, – дядя Игорёк мой друг, ага!

Игорь повернулся уходить.

– Одну минуту, Игорёк! – Анна впервые назвала его так ласково, как называли дети. – Я хочу вас сфотографировать, здесь, у этого грота.

Щёлкнул фотоаппарат. Ещё один снимок. Анна подошла к гроту и взялась руками за решётку. С жадностью она всматривалась в дикие стены, каменную скамеечку, словно хотела взять с собой частичку прошлого века.

– Отсюда не хочется уходить. Это серое мрачное убежище скрывает тайну любви и трагедию, наводит восторг и грусть.

Она обернулась. Игорь стоял за её спиной неприлично близко. Они оба отпрянули друг от друга, словно чего-то испугавшись.

По каменной лестничке они спустились немного вниз, прошли по тропинке. Перед выходом на аллею стояла большая деревянная сова. Вместо глаз – две лампочки. Дети бегали вокруг совы, резвились, а Игорь с Анной присели на скамейку.

– Устала?

– Немного. Всё очень красиво, впечатляет. Эти горы, эти чудные леса, источники! Очень живописная местность!

Игорь задумчиво откинул голову на спинку скамьи и тихо процитировал:

«Хотя я судьбой на заре моих дней,

О южные горы, отторгнут от вас,

Чтоб вечно их помнить, там надо быть раз:

Как сладкую песню отчизны моей, люблю я Кавказ…»

Отдохнув немного они позвали детей. И опять поднимались, затем спускались и вновь поднимались по дорожкам и аллейкам горы, превратившейся деяниями природы в неповторимый парк. На одной из возвышенностей красовался огромный, с распростёртыми крыльями, орёл.

– Аннушка, взберись с детьми к орлу, я вас сфотографирую.

– Хорошо.

Анна улыбнулась, приветливо смотря на Игоря. Она присела около орла в окружении детей. Сашку усадили на туловище металлической птицы. Ещё один снимок.

По широкой, асфальтированной дорожке они прошли к большой площадке, ограждённой со всех сторон каменной стеной, который высотой был не больше метра. Здесь Игорь сфотографировал Анну с детьми. Мальчишки расшалились. Саша подрался с Серёжей. Маленький, но задиристый, он никому ни в чём не хотел уступать. Игорь усадил обоих на парапет, немного поговорив с ними, помирил ребят. И они вслед за Вадиком и Лёшей начали бегать по большой круглой площадке.

Анна присела рядом с Игорем. Взглянула вперёд. Перед ними, внизу, среди богатой зелени, раскинулся словно игрушечный городок. Даже высокие дома казались коробками из картона. А, вдали – горы.

– Анюта, смотри, – указал Игорь рукой вдаль. – Справа гора Эльбрус. Вот левее три горы, третья из которых Казбек. Любил Лермонтов эти горы, – тихо произнёс он и замолчал.

Анна с нежным чувством начала читать стихотворение поэта.

«За всё, за всё тебя благодарю я:

За тайные мучения страстей,

За горечь слёз, отраву поцелуя,

За месть врагов и клевету друзей;

За жар души, растраченный в пустыне,

За всё, чем я обманут в жизни был…

Устрой лишь так, чтобы тебя отныне

Не долго я ещё благодарил.»

– Мне тоже нравится это стихотворение, – сказал Игорь.

Он взглянул на детей, потом перевёл взгляд на Аню.

– Хорошие у тебя дети.

– Баловные. Вот моих двое, а двое брата. Представляешь, как я с ними справлялась, если бы были все мои, – улыбнувшись сказала она.

– Справилась. Я люблю детей. Очень люблю.

– Я заметила, Игорёк. Ты возишься с ними, как со своими. Я бы так с чужими детьми не смогла.

Он взял её руку в свою и посмотрел ей в глаза. Она смутилась, опустила взгляд вниз. Осторожно убрала свою руку и, чтобы как-то выйти из смущения, проговорила.

– Расскажи мне о себе или о Лермонтове. Ты так увлекательно рассказываешь.

– О себе, у меня биография короткая, окончил школу, отслужил в армии, работаю, холост. Есть у меня мать. Всё просто и обыденно… Лучше о Лермонтове. Он любил музыку, живопись поэзию и природу. Хорошо рисовал. На смерть Пушкина Лермонтов написал стихотворение… Какое?