Даниэла Стил - Пять дней в Париже

Сидя в такси, Питер в который раз погрузился в размышления на эту тему и сразу вспомнил те встречи, которые он уже провел в Европе. Сознание того, как близко воплощение его мечты, было ему наградой. И когда на горизонте появился стремительно приближающийся Париж, ему, как обычно, стало жаль,, что Кэти не поехала с ним.

Париж казался Питеру безупречным городом. У него всегда перехватывало дыхание, когда он оказывался здесь. В столице Франции было нечто такое, что заставляло его сердце бешено колотиться. В первый раз он приехал сюда по делам фирмы пятнадцать лет назад, и тогда ему показалось, что он словно попал на другую планету. Один, в незнакомом городе, во время национального праздника… Питер прекрасно помнил, как он ехал по Елисейским полям по направлению к Триумфальной арке, над которой гордо и величественно развевался французский флаг. Он остановил машину, вышел и вдруг со смущением осознал, что плачет.

Кэти всегда посмеивалась над ним, говоря, что в прошлой жизни он, наверное, был французом, раз так любит Париж. Это место значило для него очень много, хотя он никогда и не понимал почему. В нем было нечто невероятно красивое и властное. Здесь его всегда сопровождала удача. И Питер знал, что и на этот раз все повторится. Несмотря на свойственную Полю-Луи Сушару неразговорчивость, он понимал, что его завтрашняя встреча с французским коллегой будет триумфальной – как арка на Елисейских полях.

Такси пробиралось через дневную пробку, и Питер провожал взглядом знакомые достопримечательности – Дом инвалидов, «Гранд-Опера», Вандомскую площадь. Ему казалось, что он приехал домой. Посередине площади стояла статуя Наполеона; немного воображения – и можно было без труда представить себе сидящих в экипажах французских аристократов в белых париках и атласных штанах, окруженных гарцующими стражниками в мундирах. Питер улыбнулся этой несколько абсурдной картинке, и тут такси затормозило перед отелем «Ритц», и швейцар подбежал к нему, чтобы открыть дверь. Он узнал Питера – так же, впрочем, как он «узнавал» всех приезжающих – и, пока тот расплачивался с таксистом, сделал знак носильщику взять единственный чемодан Питера.

Фасад «Ритца» был на удивление скромным; распознать отель можно было только по маленькому тенту, который выглядел точно так же, как тенты разбросанных тут и там магазинчиков. Сверкающие витрины «Шомэ» и «Бушерона» были совсем рядом, до «Шанель» было рукой подать, так же как и до «Дж. А. Р.», ювелирной фирмы, названной так в честь основателя – Джоэля А. Розенталя. Но одним из самых важных элементов Вандомской площади был отель «Ритц», и Питер всегда говорил, что ничто в мире не могло с ним сравниться. Воплощение декадентской роскоши, отель предлагал своим постояльцам неограниченные удобства. Питер всегда чувствовал себя немного виноватым из-за того, что останавливался здесь в своих деловых поездках, но за много лет он привязался к этому месту настолько сильно, что и подумать не мог о другом отеле. В конце концов, имел же он право допустить элемент фантазии в свою жизнь, во всем остальном абсолютно сознательную и подчиненную строгому порядку? Питер любил его утонченность и элегантность, изысканно обставленные комнаты, роскошь парчовой обшивки на стенах, изумительные камины в антикварном стиле. И стоило ему вступить под своды отеля, как он почувствовал знакомую волну восхищения.

Отель «Ритц» никогда не разочаровывал его. Подобно красивой женщине, которую посещаешь только время от времени и которая всякий раз ждет тебя с распростертыми объятиями – безукоризненно причесанная и накрашенная, еще более обворожительная, чем во время последней встречи.

Питер любил «Ритц» почти так же, как и сам Париж. Отель был частью волшебства и очарования города. Стоило гостю из Америки войти в вестибюль, как навстречу ему двинулся консьерж в ливрее. Поздоровавшись с ним, Питер подошел к портье. Даже ждать у стойки было удовольствием. Слева стоял пожилой и элегантный джентльмен из Латинской Америки в сопровождении потрясающей красоты молодой женщины в красном платье. Они тихо беседовали по-испански. Ее волосы и ногти были безупречны, и Питер обратил внимание на то, что на левой руке у нее был огромных размеров бриллиант. Женщина взглянула на Питера и улыбнулась. Он был удивительно привлекательным мужчиной, и ничто в его поведении не могло навести на мысль о его деревенском происхождении. Питер выглядел именно так, как должен был выглядеть богатый, могущественный человек, вращавшийся в высшем свете и управлявший деловой империей. Все в Питере подчеркивало его власть и значительность, но при этом он был обаятелен, мягок и моложав и вообще очень хорошо выглядел. Пристально всмотревшись в него, можно было бы заметить в его взгляде что-то загадочное. Мягкость и доброту не так-то легко встретить в сильных мира сего. Но женщина в красном этого не видела. Она заметила только галстук от «Эрме», сильные ухоженные руки, чемоданчик, английские туфли, хорошо сшитый костюм. Окинув его оценивающим взглядом, она с некоторой неохотой повернулась к своему спутнику.