Петра Иванкова - Формула желания

Незаметно кончилось лето и начались учебные будни. Майку в группе с самых первых дней возненавидели все: и студенты, и преподаватели. Студенты – за то, что девушка, похожая на героиню мультфильмов хентай, держалась независимо и с легкостью решала даже самые трудные задачи. Преподаватели – за то, что какая-то студентка знала больше, чем они – маститые дяди и тёти с учеными степенями.

Майка каждой клеточкой своего тела ощущала неприязнь, слышала едкие замечания за спиной, но не подавала виду.

Через неделю после начала занятий, всей группой решили отметить поступление. Пригласили, конечно, и Майку.

Для сего мероприятия была снята шикарная огромная квартира и закуплено дикое количество спиртного.

Все шло по привычному сценарию, за исключением, пожалуй, повышенного внимания мужского пола к Майке. Первым, с двумя бокалами вина к ней подошёл Пашка. Фальшиво улыбаясь предложил забыть былые обиды, ведь им ещё учиться вместе целых пять лет. Майка знала, что это не искренне, но подумала, что, может быть, ему тяжело просить прощения, поэтому в его словах скользит наигранная бравада и неискренность. Она не собиралась выпивать на этом празднике студентов, но Пашка был очень настойчив. Ей пришлось допить до дна, и только после этого он от неё отстал.

Конечно же она не видела, как Пашка кивнул головой четвёрке парней сидящих на диване и отдал одному из них пластиковую ампулу с надписью «проксофелин». В ответ они довольно улыбнулись, словно знали, что их ждёт что-то очень приятное.

То один из парней, то другой, подсаживались к девушке, говорили комплименты и каждый умолял-таки, выпить с ним на брудершафт. А вскоре Майка поняла, что здорово набралась, хотя старалась делать очень маленькие глоточки. Опьянение было странно-тяжелым, мучала жажда, она с трудом стояла на ногах. Ей очень хотелось прилечь. Она преодолевая слабость сделала пару шагов к двери, упала, сознание уплывало. Девушка попыталась встать. «Мне нужно домой. Мне нужно домой!» – словно красная табличка опасности, билась мысль в голове. Она направилась к выходу, но квартира кружилась и походила на кошмар, в котором тысяча дверей. Один из незнакомых парней взял девушку под руку.

– Фигасе, ты нажралась! Домой хочешь? Пойдем, я провожу тебя до выхода. Тебе вызвать такси?

– Да. – еле шевелит языком девушка.

– Ты согласна? Ответь мне, только четко, чтобы было понятно.

Майка собирается с силами и отвечает как можно внятней: «Да, я согласна»

Она кивнула головой и повисла на мужской руке. Парень открыл дверь, но за ней оказался совсем не выход. «Какая огромная кровать, а где же такси?» – промелькнула мысль в голове Майки и мозг выключился…

Пробуждение было тяжелым и болезненным. Майка лежала обнаженной на той самой кровати. В квартире, судя по всему, никого, кроме неё, не было, ибо стояла мертвая тишина. Кругом порядок и даже намека не было на то, что ещё совсем недавно (или давно… сколько прошло времени?) здесь была шумная вечеринка. Порядок нарушала только пустая бутылка из под водки стоящая рядом с кроватью. Напротив, на стене висел телевизор, а рядом с Майкой предусмотрительно лежал пульт. На телевизоре губной помадой было написано: «Включи меня!»

Майка нажала кнопку на пульте, телевизор моргнул, первыми появились звуки голосов, в одном из которых она узнала свой.

– Точно согласна? – спросил мужчина.

– Да, согласна. – услышала она свой ответ. Её голос не очень громкий и в нём явные нотки воздействия алкоголя.

– Ну тогда заходи. – снова мужчина, – сделаем всё, как ты хочешь.

Появилось изображение комнаты.

На огромной кровати, той самой, на которой она проснулась, на боку лежит девушка, Майка узнаёт себя.

Просто лежит, просто студентка, которую напоили до беспамятства.

«Но почему сейчас я голая?» – задаёт она себе вопрос на который ответа у неё нет. Почему всё болит? Почему такая каша в голове? Неужели, в напитки что-то подмешали? Ну не может быть у молодой девушки такое такое тяжёлое похмелье, с полнейшим отсутствием воспоминаний с того момента, как её положили на кровать. Страх острыми коготками зарождается где-то там, в груди. Он ещё маленький, но с каждой секундой становится больше, поднимается вверх, перехватывает горло. Майка пытается не думать о том, что могло с ней произойти пока она была в отключке, но это бесполезно.

«Она голая! Голая! О боже! Сашка!» – мысли такие болезненные и тяжелые, что кажется от них сейчас лопнет голова. А может, ничего не было? Она прекрасно понимает, что подразумевает под словом «ничего». Ей очень хочется в это верить, надежда, хоть и очень маленькая, ютится где-то в самой глубине души, затопленной дурной чернотой предчувствия.