Григорий Цуриков - Находка, что изменила жизнь

– Да, я думала у меня тяжелая судьба. Теперь я понимаю, что сильно ошибалась, ты очень сильный человек.

– Почему?

– Я бы все равно покончила собой. Не смогла бы вынести и половины твоей ноши.

– Спасибо.

– За что?

– Мне и правда стало легче.

Она подошла и обняла меня, уткнув моё лицо в свою грудь. Мне и в правду стало намного легче. Конечно, ком стоял и слезы периодический стекали с глаз, а еще я почувствовал, как по моей голове капают слезинки Маши. Она и в правду смогла разделить мою боль, только стоило ли это было делать в праздник.

– Прости за то, что праздник испортил.

– Глупый. Я рада что ты со мной поделился. Я обижалась на тебя, когда ты уходил от разговора, а теперь понимаю на сколько же тебе было тяжело.

– Но сегодня праздник, а мы в слезах.

– Не страшно, так ты сможешь оставить часть боли в том году.

– Спасибо.

– Не за что. Пошли спать.

– Пойдем.

В ту ночь я в момент отключился. Мне и в правду стало намного легче. Она обняла меня, прижав к себя и я вырубился. Как бы это было не странно, но она больше меня не раздражала, а напротив очень сильно нравилась и не только внешностью. Проснулся я поздно, около двенадцати, она еще спала. Я растопил печь, умылся и приступил к приготовлению шашлыка и когда шашлык был почти готов проснулась Маша и на запах шашлыка в момент оказалась за столом. После того как поела, пошла умываться, затем вышла по нужде, а когда она зашла домой, я заметил напряжение. Знаете, люди так напрягаются, когда им больно, я просто насмотрелся на подобное. Мама у меня травницей была, и все из деревни к нам ходили, поэтому и я в травах не плохо понимал. И вот у Маши были признаки испытываемой боли.

– Маш.

– Что?

– Это я хочу спросить. Что болит?

– Нормально все. – с лёгкой ошарашеностью сказала она.

– Маш.

– Да нормально все.

– Маша.

– Да какая разница? – чуть зло сказала она.

– Маш ты понимаешь, что нам с тобой тут еще долго быть. Сейчас первое января, а нам почти до конца апреля быть.

– Дим, но, а чем ты мне поможешь?

– Маш говори. – Я произнес с нажимом в голосе.

– По-женски это. – смущено сказала она.

– Говори точнее. Что болит, когда и как. У меня мама травницей была и многому меня научила. Поэтому говори.

– Писать больно. – Щеки налились красным.

– Болит внутри, снаружи, все время или только в конце. Какая боль, колющая или просто щипает.

Она смутилась, но все же ответила.

– Не знаю снаружи или внутри, а боль, такая к будто огнем все щель горит.

– Ясно все с тобой раздевайся.

– Зачем? – в голосе было смятение.

– Как зачем? Я что должен угадывать внутренний или внешней недуг лечить.

– Не надо.

– Надо Федя, надо. Или что я зря с тобой припасы делил.

– Почему?

– Если тебя не лечить, то можешь и умереть.

– Оно само пройдет. – с надеждой сказала Маша.

– Знаешь, там в станке часто были такие случае, только с мужиками. Они стеснялись перед мамой раздеться и как итог, только в больнице потом могли им помочь.

– А что это?

– Не знаю как по-научному, но проще говоря продула тебя там. И если не лечить, то скоро сепсис начнется. Кажется, так это называется.

– И что не пройдет?

– Бывает, что проходит, но чаще хуже становится.

Она задумалась. И минут пять я её не тревожил.

– Ну так что? Лечимся или нет?

– Лечимся. – лицо хоть сигарету прикуривай.

Она сняла штаны, затем сделала глубокий выдох и сняла свои единственные плавки.

– Ложись.

Легла на кровать ноги по струнки сложив.

– Я как, по-твоему, должен увидеть.

Она сделала глубокий вдох и повернулась, так чтоб ее попка была с краю и согнула ноги в колени прижав их к груди. Я сам раздвинул губы и увидел сильное покраснение, затем заметил геморрой. Он был огромный, я задел выпирающие узлы и спросил.

– Геморрой после родовой?

– Да.

– Одевайся пока. А что геморрой не лечим.

– Пробовала не помогает, а что с.

Я ее перебил на полуслове.

– Сейчас приготовлю отвары и будешь в тазу ее отмачивать, три раза в день. А потом и геморроем твоим займемся. Ты мне сразу только скажи, если у тебя есть какие женские заболевания. Чтоб травы правильно подобрать.

– Я перед тем, как здесь оказаться была у гинеколога, сказали здоровая.

– Хорошо.

Я оделся и на выходе сказал Маше.

– Надо кое-что найти в тайге скоро буду.

Нашел торчащий из-под снега можжевельник и хвойник. Вернулся домой, набрав на веранде нужных трав, поставил на печь одно ведро, в котором за парил нужные травы и поставил чайник, чтоб за парить еще травы что она будет пить. Через некоторое время все было готова, и я ей сказал.