Татьяна Шумкова - Одна ошибка

– Да ты не расстраивайся. Все хорошо будет, вот увидишь. Побесятся и успокоятся. Просто, пока ты новенькая, интерес так сказать еще не остыл, а потом привыкнут. И ты привыкнешь, – произнесла уверено. Елена только головой на это покивала.

– Ты извини, я пойду. Ты же знаешь, за Петькой глаз да глаз нужен. Не ровен час снова с кем-нибудь сцепится.

Елена невольно улыбнулась. Да, такой уж у Пети нрав был задиристый, казалось и дня без драки прожить не мог. Зато, Светлане повезло, настоящая защита рядом.

– Вот такой ты мне нравишься, – увидев улыбку на ее лице, проговорила подруга. – Ну я пойду, ты не обидишься?

– Да иди уже, иди, – видя нетерпение Светланы, рассмеялась Елена. И та быстро упорхнула, вроде как и не было ее здесь вовсе. А она снова загрустила, у нее то не было того, кто бы ее мог защитить…

Всего лишь каких-то несколько месяцев назад Елена еще жила в большом городе и у нее тоже была защита, ее любимые родители. У них вообще, была очень дружная семья. И все, что к ней прилагается. Любовь, взаимопонимание. Никто, никогда не давил друг на друга. И, несмотря на то, что оба родителя были медики, никаких сопутствующих разговоров в доме почти не велось. Все проблемы они старались оставлять за дверью, как только переступали порог дома. Да и от Елены никто не требовал, чтобы она непременно для своего будущего выбрала медицину. И она с уверенностью могла сказать, что тогда была счастлива. Но все изменил один день. Родители отправились в командировку и уже не вернулись. Страшная авария навсегда унесла их жизни.

То время она помнит очень смутно. Похороны, приезд дяди Николая, который всегда чувствовал себя довольно неуверенно и в большом городе и в их квартире. Он пытался ее утешить, однако получалось это у него довольно неуклюже. Но твердость он все же один раз проявил, сказав, что Елена поедет с ним в деревню. Мол, ничего другого не остается. Пока она не станет совершеннолетней, ей нельзя быть одной. А сердобольные соседки только поддакивали. Так она и оказалась в Михайловке.

Ничего плохого о своих родных она сказать не могла, но и близкими людьми они так и не стали. Дядя Николай был почти всегда занят или отходил от похмелья, да и тетя Вера, его жена, особой приветливостью тоже не отличалась. Но и не обижали ее особо. Можно сказать, что жили практически каждый сам по себе. Их сын давно уже вырос и жил отдельно в другой области и к ним редко приезжал. Но Елена не унывала. Она была все равно благодарна родным, что, по крайней мере, не отдали ее в интернат и пусть, по своему, но все таки заботились о ней. Поэтому считала, что должна как-то отплатить за это, взвалив на себя обязанности по дому. А еще взялась подрабатывать уборщицей в этой самой библиотеке, где сейчас и сидела. Работа была не особо тяжелой, да еще и бонус в виде ключа, с помощью которого она могла, как в сказке, укрыться от посторонних глаз. И иногда, сидя здесь вечерами за какой-нибудь книжкой, она и вправду представляла себя принцессой, за которой когда-нибудь обязательно приедет принц на том самом пресловутом белом коне. Нет, конечно, смешно было даже о таком думать, тем более, Елена рано столкнулась с жестокостью и реалиями этого мира, но кто мог помешать ей мечтать. Тем более, что самая большая ее мечта была, как раз таки, очень жизненная. После окончания школы, а ей оставался всего один год, она хотела непременно поехать учиться дальше. Правда, держала это в секрете, чтобы не сглазить. Поэтому и подрабатывала, чтобы скопить хоть немного денег на поездку. Просить у родных было как то стыдно, да и не уверена была, что поддержат ее.

В общем, жизнь шла своим чередом, и все было не так уж и плохо. И мысли о родителях были уже не такими пронзительными, а слезы не такими опустошающими. Однако всегда есть некое «но». Вот и у Елены оно тоже присутствовало. А дело все в том, что когда только приехала в деревню и поступила в местную школу, одноклассницы почему то сразу ее невзлюбили. И она не понимала, за что. Светлана, которая стала единственной ее подругой, конечно открыла ей глаза на ситуацию. Мол из-за парней все это, которые с нее глаз не спускали и слюнки пускали, но Елене это казалось сплошной нелепостью. Ведь она не давала никакого повода. Одевалась более, чем скромно, в отличии от своих сверстниц. На дискотеки редко ходила, только если уж подруга сильно наседала, говоря, что та вроде как в монахини не подстригалась. Но тем, не менее, нехорошие взгляды на себе постоянно чувствовала. Да и шепоток за своей спиной тоже игнорировать не могла.