Василий Князев - Цицерон – мастер публичных выступлений, или Роман об истинном римлянине

Городок Арпинум, словно молодой фавн, 1 лениво раскинулся у самого подножия Апеннинских гор. Да… Боги не пожалели своей милости для этого края. Богиня полей и плодородия Церера сделала здешнюю почву настолько благодатной, что казалось, земля плодоносит сама. Великолепные плантации благоухающих персиков, яблок, сочного винограда и благородных оливок разноцветным узором обвили это райское место. А какое получалось вино из этих спелых, напитанных живительными лучами солнца виноградных лоз! Как будто сам бог вина Бахус благословил его.

Реки были полны рыбы, в лесах было много дичи. Климат здешних мест наводил на мысль о том, что если бы римские боги решили спуститься на землю, то сделали бы это именно здесь. Зима не холодная, а лето в меру жаркое. Урожай можно снимать два раза в году. Поэтому и полноправные граждане Римской империи 2 – жители этого городка – были счастливые, доброжелательные и в какой-то мере даже ленивые люди.

Семья «всадника» Марка Цицерона была уважаема жителями этого городка. Их доход для сельской местности в те времена был довольно приличным: несколько плантаций фруктов и овощей позволяли им достойно жить, содержать небольшое поместье и несколько десятков рабов. Отец Марка интересовался литературой и сам пытался писать. Мать Гельвия – была женщиной весьма благородной и образованной к тому же из достойного рода.

В поместье Цицеронов большинство рабов были родом из Греции. Поэтому и не удивительно, что один из них, Диодот, стал первым дошкольным учителем маленького Цицерона. Случилось это так.

Однажды утром пятилетний Марк подошел к взрослым (это были рабы) и стал с любопытством прислушиваться к их речи. Он не понимал ни одного слова. На латинском языке Марк уже свободно говорил и знал много трудных слов, что приводило в восторг его родных. Малышу это давалось легко, словно при рождении его поцеловала сама Камена – покровительница наук, искусства и поэзии. Любознательность была второй натурой маленького Цицерона. Он приблизился к самому красноречивому из рабов и дернул его за подол хламиды 3 . Это был грек Диодот, философ и стоик. Увы, и его когда-то захватили в рабство. Кстати, в описываемое время было модно держать «домашнего» философа. Раб поклонился малышу и спросил на латыни:

– Что желает маленький господин?

– Хочу научиться говорить на твоем языке. Что это за язык?

– Греческий. Если твой отец освободит меня от работ в поле, я с удовольствием займусь с тобой изучением этого языка, – сказал раб.

Марк с серьезным видом кивнул ему и побежал искать отца.

Отец сидел в саду, где сладко пели соловьи, а в воздухе витал сочный запах персиков и оливок, и пытался писать очередной литературный опус. Увидев сына, он взял его на руки и усадил к себе на колени.

– Пап, – произнес маленький Цицерон. – Я хочу до школы выучить греческий язык, чтобы стать лучшим учеником.

Отец удивленно поднял брови и произнес:

– Марк, ты меня постоянно удивляешь. Ведь это твое детство, ты мог бы просто бегать и играть со своим братом Квинтом, а ты уже думаешь о будущем. Такие мысли не всегда приходят в голову даже взрослым, не то, что ребенку.

– Папа, – серьезно сказал малыш, надув щеки, – помнишь, ты мне рассказывал, как при моем рождении ты поклялся маме, что я прославлю наш род?

– Конечно, помню, – ответил отец. – Так что ты от меня-то хочешь?

И юный Цицерон, уже в то время бывший искусным дипломатом (видимо, это у него было в крови), ласково посмотрел в глаза отцу, прижался к нему и попросил:

– Пусть раб Диодот будет моим учителем, а ты освободишь его время для занятий со мной, – произнес будущий вундеркинд.

– И всего-то? – улыбнулся отец. – Решено: с завтрашнего дня ты начинаешь учить греческий. Чтобы к семи годам, когда ты пойдешь в школу, греческий был освоен! – притворно строго сказал он.

– Да! Да! Да! Обещаю!

И Марк в восторге побежал сообщать радостную новость Диодоту.

Он застал его собирающимся идти работать в поле.

– Диодот! Все, теперь ты принадлежишь мне! Я твой господин – и теперь ты меня будешь учить своему родному языку, – крикнул маленький Марк.