Ирина Мельникова - Осколки прикосновений

– По-моему, он тоже на тебя косится, – заметила Катя, в то время как я пыталась успокоить разбушевавшееся от нахлынувших воспоминаний сердце.

Я не могла сказать с уверенностью, что это правда – может быть, подруга сказала это лишь из благих побуждений, но в душе зародилась надежда.

– Тогда почему он не делает первый шаг?

– Может быть, ему туфли жмут?

– Что? – от неожиданности я замедлила шаг и удивленно вгляделась в её лицо.

– Да шучу я! Почему бы тебе не сделать его самой?

– Как?

– Легко и просто. Хотя бы сказав «привет».

– «Привет»? Ни с того ни с сего? Не замечала его никогда, и вдруг – «привет»? Что он подумает?

– Ну, это ты вряд ли узнаешь. Главное, что он начнет о тебе думать. Ты будешь для него загадкой, которую захочется разгадать. Главное, забросить удочку, а там уж видно будет.

– Я не могу, – с сомнением тряхнула я волосами.

– Ну хотя бы улыбнуться ему ты можешь?

– Могу попробовать, – пошла я на некий компромисс, надеясь, что у меня действительно хватит на это смелости.

– Главное: перестань видеть себя в его глазах. Ты всё равно не узнаешь, что он думает о тебе на самом деле. А может быть, ему самому нужен лишь повод, маленький намек с твоей стороны? Ты ведь у нас такая гордая и независимая девушка…

– Я? Да ты шутишь? – рассмеялась я в ответ, хотя Катя была далеко не первой, кто говорил мне об этом.

Я совсем не была ни гордой, ни независимой, но почему-то все, с кем я общалась, упоминали о том, что я произвожу такое впечатление. Удивительно, как обманчива может быть внешность и первое, поверхностное впечатление.

– Ладно, я попробую завтра. Если момент удачный выдастся.

– Тебе ещё и момент какой-то нужен. Просто бери и делай. Выпускной на носу. Уедет он из города, и всё, больше не увидишь.

Это перспектива меня тревожила, и я сама нередко задумывалась о ней. Катя права: чтобы чего-то добиться, нужно действовать. Но…

– Мне страшно, – призналась я.

– А ты не думай об этом больше. Это от мыслей страшно, а на самом деле всё проще.

– Легко тебе говорить. Смотри, у меня веснушки. А вдруг ему не нравятся такие?

Катя издала мученический вздох, но тут же взяла себя в руки.

– У Алёны тоже, но ей это не мешает. Смотри, как она себя носит – английская королева позавидует! Алёне вообще, конечно, ничего не мешает…

Я вздохнула, лишившись последнего аргумента. Катя, несомненно, была права. И всё-таки я не могу вот так сразу взять и измениться: стать свободной, раскованной, без стеснения улыбаться тому, при мысли о ком ум заходит за разум. Надо потренироваться у зеркала, что ли…

На урок я опять опоздал. Не потому, что в городе пробки. Не потому, что проспал. Просто не вижу смысла приходить, как многие, строго за десять минут до звонка. Что делать в школе в это время? Ум не приложу.

Учителя уже привыкли и не обращают на это внимания. Пришел и пришел, нет – тоже неплохо. Одна классная всё никак не угомонится. Названивает родителям, чтобы сообщить о каждом моем проступке. Видимо, считает это своим педагогическим долгом и всё ещё надеется наставить меня на путь истинный.

Отец, конечно, реагирует на эти сообщения крайне негативным для меня образом. Вот и сегодня, едва я переступил порог его кабинета, чтобы озвучить свою просьбу, он накинулся на меня с упреками.

– Явился! Знаешь, кто мне недавно звонил? Кажется, старая история повторяется и в этом году? Ты, я вижу, собираешься продолжить в том же духе?

Сложив руки в замок, он оглядел меня тяжелым взглядом, что явно говорило о его не самом лучшем расположении духа. Спорить с ним в такой момент – себе дороже, но должен же я был хоть как-то защититься.

– Да всё нормально.

– Нормально?

– Ты можешь мне просто поверить? Из школы я выпущусь, не переживай.

– Выпустишься, как же! А экзамены за тебя кто сдавать будет?

– Па…

– А в институт я за тебя поступать буду?

Он встал из-за стола и стал нервно расхаживать по кабинету, спрятав руки в карманы и не глядя в мою сторону.

Я сто раз говорил отцу, что не собираюсь поступать в институт. А он каждый раз отвечает, что я ещё пойму, как ошибаюсь. Но я и по сей день этого не понял.

– Па…

– Что «па»? – Он с размаху грохнул кулаком по столу, и я на пару секунд закрыл глаза, стараясь не заводиться. – Кто будет думать о твоем будущем, если ты сам не в состоянии это сделать?

– Я думаю.

– Интересно знать, чем ты думаешь! Чтобы с завтрашнего дня я больше не слышал о твоих выкрутасах! И если я узнаю, что ты снова прогуливаешь или нахватал двоек, я твоими проблемами больше заниматься не буду. Ты меня понял?