Катрин Корр - Подвох

– Извините нас, Маркус Ламмерт, но мы, пожалуй, двинемся дальше. Приятного вечера!

Потянув за собой своего спутника, девчонка скрылась в толпе, оставив Маркуса наедине со своим возрастающим гневом.

– Ты спятила?! – шепотом кричал на неё брат. – Какой еще бесконтактный бой? Да ему не составит труда раздавить меня всего одним пальцем! Боги, Стеша! Чем ты думала, назвав его болваном?!

– А не ты ли говорил мне, что мужчин хоть и раздражает дерзость, но в той же мере притягивает? – попыталась защититься она, хотя понимала, что это было очень глупо.

Они спустились по стеклянной лестнице и оказались на просторном балконе с огромными клумбами белоснежных цветов и россыпью мелких огоньков на зеленой траве, что росла поверх широкой каменной перегородки, отделяющей их от ночного города. Заняв место почти в углу балкона, оба с опаской взглянули наверх, где за частью стеклянного купола виднелись гости.

– Это было чертовски глупо, – уже спокойно сказал Серафим. – Нам повезло, что он подошел к тебе, но… Черт! Что на тебя нашло?

– Он мне не нравится, – честно ответила Стефания и опустила голову. Прохладный уличный воздух стремительно проникал под горячую кожу, и уже через минуту девушка почувствовала, как начала замерзать. Положив на гладкую каменную поверхность свой золотой новый клатч, она, точно ребенок буркнула: – Гусь.

– Милая, я понимаю, что он тебе не нравится! Он гусь и всё такое, но ты должна понять, что сейчас твое собственное отношение к нему не имеет никакого значения.

– Ты прав… Я всё испортила.

Сейчас она по-настоящему сожалела о своих необдуманных словах, ведь теперь сблизиться с объектом становилось в сотню раз сложнее. Но стоило только вспомнить этот лицемерный взгляд, которым удостоил её Ротман, и сожаление тут же сменилось резким раздражением. Как же она ненавидела его! Это хамское и самодовольное существо! По его перекосившейся роже было заметно, как сильно он поражен тем, что на этот праздник для золотых задниц, явилась простолюдинка в её лице!

– Стеш, – обратился к ней брат тихим тоном, наклонившись к самому её уху, – точно не знаю, но кажется он стоит наверху и смотрит сюда.

Тело Стефании тут же задрожало от холода и волнения. Брат встал позади неё, делая вид, что обнимает и целует за ухо, хотя на самом деле смотрел на ночной город внизу и дул теплым воздухом в её шею.

– Я бы с радостью надел на тебя пиджак, но у меня есть одна идея. Она должна сработать.

– Дурацкое платье. Я уже задубела, Сим!

– Тише, – шепнул брат. – Если бы ты не была ему интересна, он бы не таращился на тебя сверху. Поэтому слушай: сейчас я уйду за напитками и немного потеряюсь. А ты стой здесь. Он подойдет к тебе.

– П-п-почему ты т-т-так думаешь? – дрожащими от холода губами спросила Стефания.

– Потому что ты чертовски соблазнительна в этом платье. А такой, как он, не может упустить столь прекрасный десерт. Да и в принципе, нормальный мужик.

– От-тлично. Т-теперь я д-десерт.

– Я пошел. И прошу тебя, не называй его больше болваном. Держи себя в руках. Этот парень нужен нам живым.

– Оч-чень смеш-шно.

Чмокнув сестру на прощание, Серафим плавно ушел, забрав с собой тепло, что хоть немного согревало её спину. Ей показалось, что она стояла совершенно голой, и за это надо сказать «спасибо» Луизе Викторовне, посчитавшей, что для обольщения её тупоголового сыночка необходимо облачиться в дорогой и ледяной шелк. Как же хорошо, что она надела на грудь силиконовые накладки, иначе сейчас бы все таращились на её затвердевшие соски.

В зале заиграла плавная и знакомая мелодия из известного голливудского фильма. Здесь на балконе до Стефании доносились женский смех и звонкий звук хрусталя. Она вдохнула запах прохлады, смешанный с ароматом больших белых цветов, и подумала, что это единственное приземленное и настоящее из всего того пышного многообразия, что с лихвой украшало этот донельзя роскошный вечер.

– Я увидел вас, как только вы появились в зале, и уже не мог оторвать своих глаз, – раздался чей-то мужской голос за её спиной. Стефания обернулась и увидела высокого мужчину лет шестидесяти с густыми поседевшими усами и красной розой в руке. – Это вам.

Стефания таращилась на протянутый ей цветок и с трудом сдерживала дрожание явно посиневших губ. Не его она ждала и не ради него мерзла!

– Ваша скромность меня умиляет и интригует, – улыбнулся мужчина и подошел к ней ближе. – Как вас зовут?