Ашира Хаан - Десятый сосед

– А что, знаете, от кого Верка залетела-то?

– Евку спроси, они ж дружили.

Я к тому времени уже выпила достаточно, чтобы устать от этой ярмарки тщеславия, от фотографий однокурсников, историй о студенческих пьянках и сексуальных похождениях и забилась в угол, листая первый попавшийся журнал.

Когда речь зашла о Вере, я навострила ушки, но лицо продолжала делать равнодушное. И когда бывшие однокурсницы обратились ко мне с вопросом, вполне натурально пожала плечами – мол, откуда мне знать?

Сработало.

– Не лезь к Евке, они как раз поругались перед этим.

– Мне кураторша рассказывала, что родители Веркины пытались из нее выбить имя второго счастливого родителя, но она как партизан!

– Выбить? – кто-то ахнул.

– Отец ее избил, как узнал. Первый раз в жизни, говорят.

Мне ли не знать, что не первый! Просто раньше он бил ее по ногам, следы от пряжки долго не заживали, и она ходила в длинных юбках. Зато не так заметно, как синяки на руках или фингал под глазом.

– Нагуляла с каким-нибудь сопляком, который жениться обещал.

– Верка всегда была шлюшка. Помнишь, она на первую дискотеку пришла в юбке с таким разрезом… Все парни бегали смотреть.

– Ну, мало ли кто с каким разрезом! У меня на выпускном, помнишь, какое декольте было? И ничего, через месяц замуж выхожу!

– Серьезно? Что ж ты молчала!

– Ну, у Верки кроме юбки были еще признаки.

– Конечно. Она все лето с парнями из строительного за гаражами курила. Мне мать запрещала за ней ходить.

Я спрятала горящее от злости лицо за журналом. Хотелось крикнуть: «Помню, как ты таскалась за нами, несмотря на запреты, а мы не знали, как от тебя отделаться! Но ты в итоге послушалась маму, и вот – замуж выходишь. Все правильно сделала».

А мы не послушались. И промолчали.

Я молчу до сих пор.

Лес все ближе, и шепот его все громче. Я шла, как на казнь. Те же осенние листья, едва прикрывающие жирную грязь… И голова почему-то закружилась. Прошлые и настоящие события накладывались друг на друга, так что становилось трудно разобрать, где одно, а где другое.

«Кружится голова».

– Ев, повернись тут, такое роскошное дерево на фоне!

Щелчок фотоаппарата. Как кружится голова!

Обернувшись, я увидела красное, как кровь, дерево позади меня. Будто кровь…

– Ева? Улыбнись!

Разве я не улыбаюсь? Я… улыбаюсь. Или нет?

«Я бегу по листьям, оскальзываясь».

– Ева, что с тобой?

– Все хорошо.

«Он догнал меня, догнал, догнал. Мне страшно, как никогда в жизни».

Щелчок.

« Я делаю шаг вперед, наступаю на землю, под ногой хлюпает, и выплескивается фонтанчик грязной воды. Покачиваюсь, чуть не падая. Нельзя падать, испачкаю свитер!

Руки были все черные».

– Стой ровно, Ева! Это что, так сложно?

«Я цепляюсь за землю, отталкиваюсь, но руки скользят».

– Покружись! Да не сейчас! Вот когда ветерок дует, листья падают, под ними покружись!

«Он наваливается сверху, я выворачиваюсь и перекатываюсь по земле».

Так кружится голова. Можно я не буду больше кружиться, меня тошнит?

«Страх помогает вырваться, ударить, ни на что не надеясь, отчаянно, бессмысленно».

– Ева? Ева! Ева?!

– А?

– Ты чего не откликаешься? Стоишь, выпала из реальности.

– Давай уйдем?

– Ты чего?

«Он отпустил меня на мгновение, я рванулась изо всех сил, потянув мышцы, они болели две недели».

Я покачнулась, Олег едва успел меня подхватить.

– Ты чего такая морально неустойчивая?

«Споткнулась у самого края леса, испугалась так, что сердце чуть не выпрыгнуло из горла. Сейчас точно догонит!»

Я оперлась на руку Олега и попросила:

– Давай уйдем?

Его рука мгновенно из поддерживающей стала жесткой, а сам он раздраженным:

– Ева, ты можешь нормально объяснить, чем тебе этот лес не нравится? Тут не водятся дикие звери, честное слово.

– Не хочу.

– Опять твои суеверия, что ли?

«Нельзя ходить в лес. Он ждет там, за кустами».

– …Нет.

– Ева, мне надоела эта ерунда!

– Олег…

– То тебе кошка дорогу перешла, то колбасу нельзя есть!

– Десерт…

– То по той дорожке можно идти, а по этой нет!

– Я…

– В темноте не есть, деньги из рук в руки не передавать, в лифте все заплеванные кнопки перетрогать!

– Это просто…

– У всех есть придури, Ева, но твои переходят все границы! Завтра ты будешь считать листики на деревьях?

– Но ведь…

– Просто возьми себя в руки! Ты же можешь быть нормальной! Такой был отличный день! Опять все к черту!