Lily Alex - Вишнёвка. Часть вторая

Она опять оттёрла слёзы:

– Не мать я – камень бесчувственный! Ну, отвык от нас парень, изменился, конечно… Сколько лет не виделись! Мне бы радоваться, а я… Жизнь его здорово, видать, топтала. Уж и обнял меня вроде и сказал, как обычно…

Мэри обмерла.

– А я холод такой почувствовала! Взгляд совсем другой стал. Словно смертушке в лицо заглянула… Как подменили мне сынка-то!

Она заплакала уже чуть ли не в голос.

– Мне дед говорит: «Не гневи, мать, Бога! Приехал, наконец. А что такой стал – понятно: с мертвяками-то каждый день возиться!» Я уж Глебку спрашивала: что ж ты, мол, работу таку страшную выбрал? А он: «Г*** вывозить кому-то же нужно…»

Она перевела дыхание.

– Но знаешь, доча, когда я в лицо его вглядываюсь… Ведь я каждую ресничечку, каждую бровиночку его помню! Как к титьке приложила… Ты, небось, с Нюркой-то помнишь?

– Я… – Мэри замялась. – Я не кормила… Болела очень.

«На всю башку», – подумала она, злясь сама на себя.

Валентина Макаровна понимающе кивнула.

– Она – Артуркина дочка?

– Нет, слава Богу! – искренне выдохнула Мэри. – Не заладилось у нас с её отцом. Каюсь, по дурости завела её… А у Артура своих детей нет. Ну вот, возится. В бассейн её таскает. Она плавать очень любит.

– Поэтому она его дядей-то зовёт?

– Да…

В данном случае английский язык помог им: слово «daddy» 2 2 В переводе означает: «папа», или «папочка». , особенно произнесённое ребёнком, легко воспринималось русскоговорящими как «дядя», а сама девочка была ещё слишком мала, чтобы удивиться, почему она должна звать Глеба «папа».

– Ну, Бог даст, у вас с Глебом тоже детки будут, а? – Валентина Макаровна чуть ли не заискивающе взглянула на невестку.

– Мы думали об этом. – Мэри опять не соврала. – Но, Глеб считает: рановато.

– Да, – Бабка вздохнула. – Ну, может, Бог даст, доживу…

– Валентина Макаровна! – у Мэри просто сердце разрывалось от сочувствия к той, которая была ей свекровью только на бумаге. – Мы… Хотите, мы на Рождеств… На Новый Год к вам приедем?

– На чём? – изумилась та. – На вездеходе?

– Вертолёт арендуем!

– Да! – Бабка просияла. – Тут года два назад одному плохо стало, так да, вертолёт из района прилетел, на лёд реки посадили!

– Ну, вот видите!

– Спасибо тебе, доченька!

Они обнялись, и впервые за многие годы Мэри смогла вслух произнести слово: «Мама».

Поздно вечером Мэри сидела на кровати, у стенки, разглядывая Глеба, снова устроившегося в спальном мешке. После небольшой паузы он, не открывая глаз, поинтересовался:

– Вы так и будете сидеть, как сова, всю ночь? Усыпить вас?

– И что, удобно тебе там, на полу? – отозвалась она в ответ.

Абсолютно в той же позе, он мгновенно оказался на «своей» половине кровати, даже уже под одеялом.

– Так, конечно, удобнее, – произнёс он невозмутимо.

Мэри тоже легла, отвернувшись к стене, буквально, физически ощущая «барьер» между ними, словно положенный в постель обнажённый меч.

– Это твоя или моя Энергетика? – раздражённо спросила она, снова садясь.

– Нас обоих, – объяснил Глеб спокойно. – Вы – по-прежнему жена Артура, а я – начальник его охраны.

Он, наконец, открыл глаза и взглянул на неё как собирающийся взлететь беркут.

– Вы почему парням не позволили сразу вмешаться там, на болоте?

– А вот, именно, как жена Артура я и не обязана отчитываться!

– Как раз обязаны! Для чего было изводить столько Энергетики? Зашвырнули бы они его в топь прямо с берега – вообще ни капли бы потратить не понадобилось!

– Я понять пыталась…

– Да тут каждый третий такой, – Орлов хмыкнул. – Золотые руки, да и душа неплохая, а как выпьет… Да вы сами на моём примере знаете! Никакой Энергетики не хватит всем печёнки лечить да от пьянки кодировать!

– Как в «Молчании ягнят», – возразила женщина. – Спасти хотя бы одного! А ты, Глеб, тоже забываешься! Сценарий принят – изволь следовать ему! Ты сюда приехал не как киллер, от закона скрывающийся, а как уважаемый врач! Обойди односельчан, начни с одноклассников! Вон девчонки, сами матери, а помнят, как ты их за косички дёргал да портфель из школы носил, а потом им же и лупил их!

Оба рассмеялись. Орлов сел тоже, и Мэри заметила, что он и смущён и растерян.

– Что не так? – насторожилась она.

– Хозяин прав в этом плане оказался, – объяснил он, покусывая губу. – Был бы я человеком – проблемы бы не было.

– Объясни же мне, наконец!

– По сценарию мы «медовый месяц» провести приехали, а до сих пор «кроватью не поскрипели». Могу поспорить, старички вторую ночь прислушиваются. Ну, что вы так смотрите? Деревня это. Бывает, деток на лавке под окном заделывают, а старшенькие с печки подглядывают.