Lily Alex - Вишнёвка. Часть вторая

«Да, – подумала Мэри. – Прекрасное местечко. Надо будет как-нибудь прийти сюда с Даниелем».

* * * * *

Дети спали, а Мэри в ночнушке, обхватив себя руками, стояла в спаленке у окна, глядя на тропинку в лес, по которой несколько часов назад ушли Артур и Олег Петрович, ведя Огонька под уздцы.

Она слышала, как вошёл Глеб, но не обернулась.

А он приблизился и начал нежно оглаживать её.

– Мышка моя, – прошептал он, целуя ей ухо.

– Отстань! – грустно огрызнулась Мэри.

– Обиделась? Они ж не со зла! Ты – первая горожанка, здесь появившаяся, а я, оказалось, жених завидный был, а уж таперича, как говорится… – он засмеялся, лаская её всё настойчивее.

– Да причём здесь они! – произнесла она с такой горечью, что Глеб остановился.

– А что, милая?

– Обними меня…

Он так и сделал, понимая, что вовсе не сексуальные чувства руководят ею.

– Опять этот козлина ускакал, хвост задравши! – Мэри заплакала. – Я-то надеялась… Что хоть здесь «мобильник выключать» не будет.

– Так он же – на охоту…

– Какая разница! – Oна вырвалась из его рук и снова встала у окна.

– Мне куда ложится? – спросил он спокойно.

– Ай, да куда хочешь!

Она выскочила из комнаты, накинув шаль, села на крылечко.

Уже совсем стемнело. Где-то лаяли собаки. Отдельные деревенские шумы стихали.

Мэри замерла, расстроенная, потерянная, чувствуя себя такой же одинокой как до встречи с Артуром.

Она сидела долго, очень долго, пока совсем не замёрзла.

Тогда она вернулась в спаленку, легла в кровать и сразу заснула, не заметив, что Глеба нет в комнате, и даже не подумав: «А где же всё-таки он?»

Валентина Макаровна возилась у печи, когда её муж подошёл и встал так, что она поняла: он хотел сказать что-то важное. Бабка глянула на него через плечо.

– Что так? – спросила она, вытирая руки тряпкой.

– Знаешь, мать. Ты не смейся тока. Но Артур-то, кажется, ведьмак!

Она нахмурилась.

– Сидим мы в засидке-то, – рассказывал старик, опускаясь на лавку, а жена примостилась рядом. – Ну, я ж Глебкин бинокля взял, ночной который. А Артурка-то: «Вот там! – Вон здесь!» Безо всякого биноклю!

– Это ладно! – перебила его старуха. – Слух, небось, хороший, а ты уж глохнешь!

– Ну, может, и так… – старик задумчиво почесал затылок.

– Вот другое хужее… – она вздохнула. – Точно Машка в Артурку-то влюблённая! Сегодня утречком, как увидала вас, возвращающихся, – чуть Нюрку не уронила! Аж встрепенулась вся, как голубка к голубю!

Она оттёрла глаза кончиком тряпки в руках.

– Не напридумывай, мать! – Олег Петрович ласково похлопал её по широкой крепкой спине. – Моя мамка, Царствие ей Небесное, то ж на каждый твой взгляд на дыбы вставала – ты забыла, небось, уж? А тогда по-молодости сколько раз мне плакалась? А ща сама на девчоночку надумываешь?

– Да, тоже верно… – она решительно поднялась. – Давай иди, не мешайся тут!

Она произнесла это вроде как сердито, но он-то чувствовал, с какой глубокой любовью это звучало.

Этот вечер, казалось, должен был быть одним из самых лучших.

На ужин пожарили шашлык из добытой Артуром косули, и чарующий аромат жареного мяса и приправ наполнял дворик.

Вечерело, дети уже спали, и взрослые наслаждались спокойным отдыхом.

Барс на цепи вдруг поднялся, но не залаял, а, доброжелательно поскуливая, завилял хвостом: во двор вошли две девушки.

С одной Артур говорил позавчера утром, а другая, белёсенькая, с глазами как у той косули, что они завалили в эту ночь.

Двигаясь плавно словно настоящая лебёдушка, она приблизилась к навесу, подталкиваемая в спину другою девахой.

– Вот, с приездом! – заговорила «Позавчерашняя». – Олькина мамка пирогов напекла да моя пяток добавила – угощайтесь.

– Спасибо! – Мэри улыбнулась. – А тебя как зовут?

– Алька! А можно вас «Тёть Маша» звать?

– Конечно… Да просто: «Маша».

– А вы разве не ровесница дяде Глебу-то? – хитро улыбаясь, поинтересовалась Алька.

– Ты к ней в паспорт не лезь, а «Тётей Машей» зови! – Валентина Макаровна «расставила точки над i».

Она, переложив пироги с поданной тарелки, положила мяса и, также завернув, отдала Оленьке. – От нашего дома – вашему с поклоном!

– Присоединяйтесь, красавицы, к нашему застолью! – Артур вроде бы смотрел только на гостий, а сам прекрасно видел, как Мэри опустила голову, явно страдая, но сдерживаясь.